Затем, обращаясь к Шеппарду:

– Зная Эббота, я тоже не думаю, что он станет стрелять на людной улице.

– О'кей, – внезапно сдался Шеппард, – мы выведем Президента через парадный вход.

Ему было наплевать, через какую дверь выводить Нжала. Его заботило только то, как свести счеты со Смитом. И он смутно чувствовал, что ему это удалось. Это было маленькое удовлетворение, но суперкоп повеселел. И, извинившись, ушел, улыбаясь во весь кривой рот.

– Фрэнк, ты должен себя сдерживать, несмотря на антипатию к Шеппарду.

– Мы не должны работать с такими подонками, как он.

– В идеальном мире мы и не стали бы. Но в идеальном мире у таких людей, как мы, вообще не было бы работы. А Шеппард добивается результатов. Каким-то образом.

– Разумеется, – горько сказал Смит, – кого волнует, каким.

– Фрэнк, каждой стране нужны такие люди, как он. У каждой страны они есть.

– Так вот почему мир так благоухает.

Начальник Департамента слабо улыбнулся и принялся за донесение разведки о русской торговой делегации, ожидавшейся днем в лондонском аэропорту. В нем говорилось, что глава делегации прямо из аэропорта направится в отель к Нжала на секретную встречу и к остальной делегации присоединится позднее.

– Это, – сказал начальник Департамента, – предположительно, и есть причина, по которой Нжала отказался сразу же ехать в деревню. Он хочет дождаться русских.

– Нет, это не причина. Мы могли бы доставить ему туда русских на блюдечке с голубой каемочкой.

– Предполагается, что встреча будет секретной.

– Да не смешите меня. Нжала не может не знать, что мы все выясним. Это же наша территория. В любом случае, откуда у нас эта информация?

– От нашего человека в одном из африканских посольств.

– А откуда ему это известно?

– Он знаком с кем-то из посольства Нжала. Мы полагаем, что это намеренная утечка информации.

– Вот именно. Нжала хочет, чтобы мы знали о том, что он торгуется с русскими. Чтобы он мог вздернуть цены на нефть.

– Полагаю, что так, – сказал начальник Департамента.

– Нет, – сказал Смит. – В этом есть что-то фальшивое. Он ждет чего-то еще. Или кого-то еще. Кого-то, о ком он не хочет, чтобы знали мы.

– Кого, например?

– Бог знает. Он хитрожопее, чем полковник Каддафи. И такой же опасный.

– Можешь выяснить?

Смит пожал плечами.

– Я попробую. Но он хитрый ублюдок.

– К тому же ненадежный, – добавил начальник Департамента, нервно ковыряя мизинцем в ухе.

– Так говорит Ричард Эббот.

– Ах да, я хотел спросить тебя о Ричарде.

Фрэнк Смит подумал, не был ли весь этот разговор о русской торговой делегации всего лишь преамбулой к разговору об Эбботе. Но к чему все эти околичности? Наверняка у начальника Департамента была на то причина. У него всегда была причина, хотя нередко ее было непросто определить.

После своей встречи с Эбботом Смит позвонил начальнику Департамента и рассказал об их разговоре так подробно, как только смог. Начальник Департамента слушал, не перебивая, но ничего не сказал. Он просто поблагодарил Смита и повесил трубку. Но Смиту показалось, что он собирается докладывать об этом одному из своих начальников, возможно, министру или премьер-министру. Никто не знал, кто отдает приказания самому начальнику Департамента.