Один из агентов принес ему кофе. Но даже кофе не помог ему избавиться от кислого мерзкого привкуса во рту.

– Он не придет, – сказал он. – Этот ублюдок не придет.

Оставив агентов в квартире, он вернулся к себе в викторианский особняк, расположенный напротив кладбища на Апнер Тутипг, попытался снова заснуть, но слишком устал, и просто лежал, уставившись в потолок, все еще ощущая тот кислый привкус во рту. В девять полицейская машина доставила его на Холланд Парк на встречу с начальником Департамента и Фрэнком Смитом.

Он доложил о неудаче с Эбботом и проиграл запись телефонного разговора Ричарда с Джоан.

– Я ничего не понимаю. Она сказала ему, что он может приходить. Он сказал, что придет. Вы сами слышали. Он не мог выразиться яснее, правда?

– И вы прождали всю ночь? – спросил начальник Департамента.

– Всю ночь, черт побери.

Он увидел, что Смит улыбается.

– Что вас так рассмешило?

От усталости он стал раздражительным, от недосыпания его глаза опухли, а веки стали неподъемными. Он не завтракал, и начинал чувствовать голод. И он до сих пор не избавился от этого треклятого привкуса во рту.

Смит выглядел расслабленным и отдохнувшим, каковым и был после ночи тихой страсти, хорошего сна и отличного завтрака. Наконец-то мир казался ему прекрасным, и его природный пессимизм временно отступил.

– Я улыбаюсь, – ответил он, – потому что я счастлив.

Он также улыбался поражению Шеппарда. Что с того, что он не спал всю ночь. Так ему и нужно, толстому ублюдку. Не исключено, что это не последняя бессонная ночь, пока работа не окончена.

– Итак, почему он не появился?

– Возможно, – сказал начальник Департамента, – с ним что-то случилось. Может, несчастный случай.

– Надеюсь, нам повезет, – проворчал Шеппард.

– Имеет ли смысл обзванивать больницы?

– Нет, – ответил Смит, – не имеет. Я знаю объяснение. По крайней мере, думаю, что знаю. Это пришло мне в голову, когда я первый раз прослушал запись вчера вечером.

– Что ты имеешь в виду? – медленно произнес Шеппард.

Смит рассказал им о шифре ОСАР, наблюдая за тем, как багровый румянец расползается по лицу Шеппарда полосами от воротничка, постепенно окрашивая все лицо. На его лбу выступили вены, а на щеке дрожал мускул. Маленькие сине-серые глаза потемнели так, что радужная оболочка и зрачок слились в одно.

– Почему ты не сказал мне об этом прошлой ночью? – голос суперинтенданта звучал так, как будто что-то сдавило его горло.

Смит улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой.

– Я не был уверен, решил ли он, что это шифр, или нет. Это самое прекрасное – никогда нельзя быть уверенным.

– И все-таки ты мог бы мне сказать.

– Вам бы все равно пришлось остаться и ждать, чтобы быть абсолютно уверенными, не так ли?

– Ну, я бы... – Шеппард не знал, что сказать. – Я думаю, я бы подождал часа два, оставил бы там пару человек и уехал.

– Ты и так мог бы это сделать.

– Я знаю, но... ну, я хотел присутствовать при моменте. Это естественно.

"Ты хочешь сказать, что хотел себе всех почестей и чертовой славы", – подумал Смит. Похвал и поздравлений. Хотел стать любимчиком министра, лучшим вундеркиндом Скотланд-Ярда, в одиночку поймавшим убийцу (кроме, разумеется, помощи полдюжины быков, о которых, естественно, все бы забыли, когда бы началась раздача розовых букетов и белых слонов). Суперполицейский снова сделал это. Но оказалось, что суперполицейский просидел в засаде без сна всю ночь, пока остальные спали или занимались любовью, как цивилизованные люди.