– Да что я тебе предъявляю! Ты меня чуть свободы не лишила и все еще жива!

– Ты изнасиловал меня!

Он замолкает, а я снова реву. Ну сколько можно, а. Бесит.

– Одень чертову футболку или…

– Или что? Снова меня изнасилуешь?

– Если ты так просишь, – напрягается он и ко мне колено на кровать ставит, а я тут же футболку к себе тяну и быстро надеваю.

– Доволен?!

– Нет, конечно. Телефон на тумбочке, возле тебя.

Резко оборачиваюсь и сжимаю губы. Могла бы и сама догадаться. Он же звонил недавно. Хватаю телефон, снова чихаю. Закладывает нос, и начинает гудеть голова. Ну отлично просто. Накаркал.

Игнат выходит за дверь, а снимаю блокирову с айфона и сначала даже моргаю, пытаясь осознать, что на экране я. Сижу за работой, печатаю, сосредоточено смотрю в экран. В носу начинает щипать, и я снова реву, потому что это было на этой неделе, в те дни, когда я боялась даже слово ему сказать, чтобы не быть раскрытой, потому что чувствовала удушающую боль от того, что не могла ему признаться и предостеречь. Смахиваю слезы и сквозь пелену пытаюсь набрать номер брата. Пара гудков и сброс. Отлично, черт возьми. Возьми трубку, возьми!

Снова и снова пытаюсь дозвониться. Может он в поезде, может Игнат соврал. Ведь не могла я быть настолько дурой?

Через двадцать минут Игнат возвращается с подносом, на нем горячий чай и тарелка с супом.

– Ну что?

Не беси. Бросаю на край кровати телефон и отворачиваюсь.

– Может просто с незнакомого брать не хочет.

– Ну, конечно. Выпей чаю.

– Не хочу ничего.

Он с шумом ставит поднос на тумбочку, а я вдруг чувствую давление в ноге. Он дергает меня и нависает сверху. А мне чихнуть хочется, прямо очень. Не ему же в лицо.

– Дикарка, либо ты лечишься стандартным способом, или мы вирус из тебя будем выбивать. И поверь, метод будет не самый любезный! – черт, нос щекочет. – Дикарка?

Не выдерживаю и чихаю прямо ему в лицо. Он закрывает глаза и стирает с лица часть моего вируса.

– Как думаешь, сможешь найти того, кто будет выбивать вирус из тебя? – как же бесит, но почему так смешно.

– Нет, найду того, кто вирус мне будет отсасывать. Пей чай, врач уже подъехать должен, – поднимется он и в ванную идет. Умывается, пока я вытираюсь полотенцем и все-таки беру в руки чай. Пахнет, конечно, очень шикарно. Мед, лимон. Горячий только, губы обжигает, но зато дышать становится гораздо легче.

Врачом оказывается молодая, привлекательная девушка, которая вроде меня лечить пришла, а на деле с Игнатом флиртует, а он вроде как и не против. Вызывается проводить ее и вместе в аптеку сходить, сволочь, а на меня бурчит, чтобы чай допивала.

Ну и пусть. Пусть хоть трахнется с ней по дороге, мне в его жизни все равно больше нет места.

Гребанное дерьмо. Какого хрена я вину чувствую. Ношусь с ней, как идиот, а она еще нос воротит. Огрызается, обижается. Какого хрена она еще не на улице. Почему до сих пор лежит в моей постели и запахом все своим наполняет. Как, блять, работать, если я мозги в кучу собрать не могу, если в башке только она сидит и эти чертовы пятна на ягодицах. Я их оставил. Отшлепал, а потом дал кончить. Это я вспомнил, как не помнить, если пальцы от касания к ней до сих пор зудят, а яйца в узел сворачиваются. И она, блять, еще недовольна. А я вот вообще не хрена не помню, как кончил. И чертовски хочется вспомнить, а лучше повторить. Да, я долбанный извращенец. Да, я ее хочу.