В тишине слишком громко хлопает дверь. А сердце, замершее, начинает биться чаще. По коже мурашки табунами, и я невольно сжимаю бедра.

Пришел.

По телу мороз корочкой, а воздуха почти не остается. Я хватаюсь за горло, совершенно не зная, чего от него теперь ждать.

И я не двигалась. Ждала. Боялась. А может просто… предвкушала?

– Игнат… Олегович?

Дверь открывается с треском, и я вскакиваю, отбегая к стене, словно она может меня защитить. Его крупный силуэт закрывает почти весь свет, отрезая мне пути побега. Словно я могу от него сбежать, словно хочу. Хочу?

От него исходят волны гнева, и я хочу зажмуриться, но он не дает. В раз приближается и за щеки берет.

– Не смей отворачиваться, на меня смотри! – теперь мне по-настоящему страшно. – Ты понимаешь, что я тебя убить сегодня мог? Ты понимаешь?! Как ты вообще додумалась? Да еще с Кариной?

– У меня не было выбора, Игнат Олегович, мой брат…

– Закрой рот! Сейчас просто заткнись.

Как же мне перед ним стыдно… Он мне доверял, а я…

Он толкает меня к стене и идет к ванной, стягивает рывком футболку, и я замечаю на ней кровавые пятна, только осязаю запах пороха и грязи. Дрался? А если ранен.

Хочу спросить, но только как заколдованная смотрю, как по его мощной фигуре стекает вода.

– Обработать вам раны? – все-таки выговариваю, но он не отвечает. Проходит в комнату и включает свет, осматривая меня с ног до головы. От ожидания меня уже колотит. Ну скажи что-нибудь, скажи, пожалуйста.

Но он только садится, сжимая кулаки и смотря на меня колючим, полным гнева взглядом.

– Игнат… – сглатываю слюну…

– Все, отмазал я твоего брата. Спас клуб, который из-за тебя чуть не потерял. Не отберут у тебя квартиру, а меня не посадят в тюрьму, – рявкнул он, так и продолжая сидеть ровно.

А во мне радость всколыхнулась. Это ж… Это ж просто чудесно! Я даже обнимать его лезу, чувствуя, как от желания сводит пальчики на ногах. Да если он сейчас меня поцелует, я сама отдамся ему, женой, если будет надо.

Ага, возьмет он меня. Разбежалась.

– Правда?! Спасибо, спасибо вам большое! Я даже не знаю, как вас благодарить, – даже в каменную щеку целую в порыве чувств, надеясь, что сейчас он мне все расскажет.

Но он вдруг отталкивает меня от себя, буквально толкает на кровать, поднимаясь во весь рост, пугая размерами.

– Знаешь, ты прекрасно знаешь, как будешь меня благодарить… – босс берется за ремень, а я моргаю.

Нет, я готова, я давно готова быть его, но не так, не с таким настроением, когда он считает меня предательницей. Он ведь знает, что у меня не было выбора!

– Что? Но я думала, вы это просто так… – дура, знала ведь, понимала.

– Я не рыцарь и никогда им не был. Раздевайся.

– Но я… – поджимаю ноги к себе, но он дергает щиколотку на себя, нависая сверху, и шипит сквозь зубы.

– Мне уже надоело ждать, не хочешь сама раздеваться, я помогу. Но сегодня ты никуда от меня не денешься. Сегодня ты моя… – рвет он мое платье, а я зажмуриваюсь и слышу только собственный всхлип и треск любимого платья. – Или вали в тюрьму.

– Игнат, пожалуйста, не надо!

Знаю, что заслужила, знаю, что нужно снести все достойно. Его гнев и злость, но не получается. Внутри какой-то чертенок словно, и я вместо того, чтобы к нему подойти, убежать пытаюсь. В кабинет.