Рано или поздно — кто-то отомстит ему за это.

Иса рос в лишениях, но заработок, который он находил, и те куски, которые выносила ему сердобольная мать — хватало, чтобы не умереть с голода. Постепенно — он рос, брался за более и более тяжелую работу и мог купить больше еды, которая так была нужна растущему организму. Он рос выше, чем большинство сверстников — а горцы вообще низкорослы. Его ноги становились каменными от долгих переходов по горам, руки — сильными и цепкими, способными удержать своего хозяина на горной круче. Глаза — соколиными, приспособленными к тому, чтобы видеть едва заметную горную тропку даже ночью легкие — отличались намного большим объемом, чем у сверстников с равнин — он должен был выживать на высоте, где кислорода мало.

И у него была мечта

Он с детства мечтал об оружии.

Это была искренняя и жаркая мечта, совсем такая же, как его сверстник из более благополучной страны мечтает о велосипеде. О настоящей винтовке. Не о ноже, который у него был пусть и плохой, не о кремневом ружье, британском Браун Бесс, помнящем еще королеву Викторию — а о настоящей винтовке. Пехотной, типа Энфильда или Мосина. Которая бьет так, что можно достать до соседнего склона. Которая бьет так, что можно выбить всех проклятых врагов, тех которые убили отца. Которая даст ему возможность быть настоящим мужчиной — как положено.

Увы, об этом приходилось пока только мечтать. Хотя раздобыть винтовку надо было обязательно — он знал, что его враги попытаются убить и его.

Винтовки были у муртазаков. Так звали тех людей, которые грабили караваны и разбойничали. Это были враги общества, враги купцов, враги власти, враги англизов — и если кого-то из них ловили, петля была лучшим для них выходом. Муртазаки — их ряды пополнялись за счет беглых солдат и полицейских, должников, изгнанных из общин за преступления, тех, кого преследовали враги по причине тхаара и которые не хотели умирать. Они великолепно знали горы, которых занимали неприступные вершины и крепости, носили с собой настоящие винтовки и могли убить кого угодно…

Иса пошел бы в муртазаки, но что-то останавливало его. Когда он сдуру признался матери — та долго осыпала его ударами, а потом безутешно плакала. Стать муртазаком — значит навсегда отрезать себя от общества, стать погубителем и изгоем, а после смерти проследовать прямиком в огонь. Наверное, для того, чтобы примкнуть к муртазакам — Исе недоставало ненависти и отчаяния.

Иса не был особо религиозен, как не были религиозны и все горцы. Их вера представляла собой сложную смесь языческих верований и своеобразно понимаемого ислама. Часто — на все племя не было ни одного Корана и ислам — передавался из уст в уста. Понятно, что к описываемому периоду — от коранических текстов там мало что осталось. Настоящий ислам — исповедовали живущие южнее пустынные всадники — бандиты, но чаще всего столкновения горцев и пустынников заканчивались жестоким кровопролитием. Когда какая-то международная организация, занимающаяся распространением ислама, попыталась передать горцам кораническую литературу — выяснилось, что горцы совершенно не знают языка, на котором она отпечатана, арабского. Горский язык — был настолько непохож на другие языки полуострова, что горцев не мог понять практически никто. Когда же коранические тексты с грехом помолам перевели — племена убили переводчиков за ересь. Слишком отличалось то, что говорили эти люди — от того, во что горцы привыкли верить. А горцы — привыкли сохранять свою культуру, уничтожая все, что ей хоть в малейшей степени угрожает…