Да, он это помнил. И хорошо помнил, хотя было то тогда ему — шесть лет, ни больше, ни меньше. Запах лип, медленно текущей воды, крик разносчика газет. И эта баба… он бросился на нее, не зная, что делать, маменька кричала… а он вцепился в нее… и так, пока не подбежали казаки. Вцепился как звереныш…

До сих пор он не может забыть этот мерзкий запах от женщины, шорох юбок, треск полотна…

— … Знаете, эта женщина была дворянка. То есть, если судить категориями большевизма — из реакционного и антинародного класса. Но разве она повела себя как дворянка? Нет, она была полькой и только полькой.

— Интересно…

— Потом я прибыл для прохождения службы на Восток, и понял, что там — все тоже самое. Араб — он, прежде всего араб. Любой богач, любой феодал — для нищего феллаха ближе и дороже русского разночинца, который пропагандирует его идти против феодализма и реакцию. Арабский феллах этого просто не поймет, для него все так, как тому предопределил Аллах, и если кто-то богат — то значит, волей Аллаха, и как ему идти против воли Аллаха?

— Понимаю — кивнул тайный советник — кстати, не раз и не два было, когда разночинцев, сосланных на Восток и пытавшихся там вести агитацию убивали на месте.

— Ничего удивительного. На Востоке и не бывает по-другому.

— Но здесь не Восток, здесь Россия.

— Именно поэтому — нам следовало бы забыть все свои разногласия. И становиться сильнее. Большевизм исходит из неверных предпосылок. Из ошибок. Пусть ошибок, сделанных из доброго побуждения — но все же ошибок. Тот, кто побывает в месте после рокоша, или после мусульманских беспорядков — тот уже не будет верить во всемирное братство людей. Если он конечно не дурак и не лжец…

Тайный советник кивнул. Если ответ ему и не понравился — то он никак этого не выдал.

— А как вы относитесь к исламу?

Князь улыбнулся

— Как я отношусь к исламу… я ненавижу его. Ислам — источник всех бедствий на Востоке.

— А поподробнее?

— Поподробнее. Ислам — принижает волю человека до слепого и всегда покорного раба Аллаха. Это воля Аллаха и он сделал так, как пожелал — вот обычные слова восточного человека, когда с ним происходит что-то плохое. И он — даже и не пытается того исправить. Истинно верящий в ислам человек — темен и невежественен. Он не считает нужным менять что-то вокруг себя. Обустраивать мир для своей жизни — он как будто наблюдатель в своей собственной жизни. Но случись что, стоит вам только задеть этого человека или его сородича — и вы столкнетесь со смертельной, застилающий разум яростью, самоубийственной яростью. Пришедшего в ярость мусульманина можно остановить только пулей, ничем иным, слов он не слышит. Пришедшую в ярость толпу — только пулеметной очередью. Мусульманин — в мятеже ли, в мире ли — ничего не сделает для спасения собственной жизни, он совершенно равнодушен к смерти. Мусульманин ленив, при этом весьма коварен — ислам, наверное, единственная религия в мире, которая позволяет обманывать. И убивать. Поэтому — если мы хотим, чтобы Восток стал неотъемлемой нашей частью — мы должны выкорчевать там ислам с корнем, заменив его чем-то другим…