Сэр Роберт спустил рюкзак с лямок и поставил его так, чтобы он был между ним и стеной. Прижал ногой.

— Ас саламу алейкум… — поприветствовал он подошедших людей приветствием, которое во всех языках Востока было одинаковым, потому что это приветствие было из великого Корана

Но ответного — Ва алейкум — не последовало. Зато его спросили о чем-то на языке, который он не понимал.

Сэр Роберт отрицательно помотал головой

— Дана уб’хасан инглизи. Инглизи.

Еще несколько человек из тех, кто пошли за ним от дукана[126] — подошли сзади, перегородив путь отхода.

— Сахиби! — сэр Роберт улыбнулся, показывая дружелюбие — сахиби[127]

Последовали быстрые переговоры тех, кто подошел к нему с улицы с теми, кто шел за ним от дукана. Местные — говорили на странном языке с большим количеством согласных, отчего их язык казался бессмысленным карканьем.

— Сахиби. Дана уб’хасан инглизи. — еще раз попытался сэр Роберт

— Инглизи? — переспросил один из бородачей

— Йих. Йих. Инглизи.

— Инглизи — еще раз спросил бородач, ткнув англичанина пальцем в грудь.

— Инглизи.

Бородач начал что-то гневно говорить, а потоми — попытался ударить сэра Роберта. Уклониться не составляло труда, он провел прямой в ответ — и бородач рухнул на землю, сбитый хорошим крюком в челюсть. Остальные — бросились на него…

Их было много, становилось все больше и больше, и они скорее мешали друг другу, чем помогали. Несмотря на отчаянное положение, сэр Роберт не решался начать стрелять, понимая, что выстрелы и кровь обозлят толпу окончательно, она осатанеет и не отступит, пока все вокруг не будет залито кровью. Он отражал неумелые удары и наносил в ответ свои, атакуемый с нескольких сторон одновременно. На какой — то момент он почувствовал шевеление рядом, кинул взгляд вниз и остолбенел. Прямо рядом с ним точнее с его ногами, был пацан, он протолкался между ногами и сейчас стоял на четвереньках, как маленький звереныш. В руках у него был небольшой нож, и не надо было быть провидцем, чтобы догадаться, что он хочет делать. Подрезать сухожилья на ноге после чего — его можно будет брать голыми руками.

От сосредоточенного взгляда мальчишки, от осознания невидимой опасности — на спине выступил холодный порт. Сэр Роберт ударил со всей силы ногой, мальчишка откинулся назад, взвыл, кто-то наступил на него и тот закричал, как щенок. Понимая, что вот только сейчас проблемы и начинаются, сэр Роберт выхватил Маузер, готовясь стрелять от бедра, только бы пробить пулями проход.

Раскатистая, тарахтящая прогорелым глушителем автоматная очередь — прогрохотала где-то за спинами, и толпа — остановилась. Затем отхлынула, разом начав двигаться в разных направлениях. Только что, они подобны были стае волков, загнавших и прижавших жертву и углу и уверенные, что деваться ей некуда. И вот опьянение предстоящей кровью спало, и каждый вспомнил, что он смертен, и поспешил по своим делам, подальше от неприятностей.

Через редеющий на глазах многоликий людской частокол — виднелись двое…

* * *

Сэр Роберт посмотрел на своих спасителей. Двое мужчин, одетых как местные, выделялись они только ростом, немного выше, чем рост среднего обитателя пустыни, да хорошими походными ботинками. Один — держал в руке богемский пистолет-пулемет, отличающийся от прочих тем, что магазин у него вставлялся в рукоятку — очень удобно, кстати. Второй — держал в поводу ледащего осла, запряженного в примитивную телегу. На боку у него — видела германская автоматическая винтовка Маузера, так называемый «машинкарабинер».