Вскоре он стал чувствовать на себе взгляды местных зевак, которые начали внимательно разглядывать Гримлера, ибо его вид с большим рюкзаком на плечах, чемоданом в руке и ножнами со шпагой стал вызывать у них любопытство. Тот же старался как можно быстрее уйти от них.

Он пытался найти гостиницу, чтобы остановиться в ней на некоторое время, дабы подождать Николаса. Наконец, после десяти минут блужданий по городу, он увидел светло-серое здание высотой в шестнадцать футов с оранжево-красной крышей и сводчатыми окнами. Прямо над строго прямоугольной чёрной дверью висело название; «Гостиница “Скромная обитель”».

– Вот это название! – сказал Гримлер. – Надеюсь, что гостя из далёкой страны, идущего сюда почти месяц, здесь всё-таки примут, как положено.

Он зашёл в гостиницу и сразу же встретил её хозяина, невысокого мужчину во фраке и с длинным носом, почти всегда вертевшего головой, будто разглядывая незнакомое для него место. Гримлер сказал, что хочет на время поселиться в его гостинице, и хозяин сразу же назвал цену – пятьдесят долларов в день (У Гримлера не было ни одного, но владелец согласился принимать плату во франках). Получив ключ от номера 10, путешественник отправился туда, следуя его указаниям.

Обстановка номера не изобиловала богатством, но отнюдь не являлась похожей на таковую в трущобах. Гримлер был этим доволен.

– Безусловно, «Скромная обитель» – это всего лишь название, – сказал он.

Оставим его на время в этой гостинице Саванны, и вернёмся к его слуге Николасу, которого Гримлер желает увидеть как можно быстрее.

В последние дни на «Филипе Четвёртом» Николас, в отличие от своего господина, практически не выходил из своей каюты, углубившись в чтение книг. С «чёрным карликом» за всё это плавание не случалось ничего, что могло бы серьёзно помешать ему. Только один раз корабль попал в шторм, который, конечно, стал бросать его по волнам рассвирепевшего океана, но капитан вовремя приказал убрать все паруса и очистить палубу, поэтому судно сильно не пострадало, только у всех людей, бывших тогда на нём, развилась тошнота, которая, впрочем, прошла на следующий день.

Наконец, Николас увидел из окна землю, отчётливо заметную на фоне вод океана, а через пять минут услышал голоса матросов, сообщавших о том, что это плавание близится к концу, судно сегодня войдёт в гавань Нового Орлеана, если ветер не переменится или не утихнет. Наш слуга не стал готовиться к высадке, решив подождать, когда «Филипп Четвёртый» вплотную не подойдёт к ней.

Это случилось лишь в пять часов пополудни, так как ветер был тихим, и судно плыло медленно, словно улитка. Наконец, когда весь вид из окон корабля заняло множество других судов с флагами разных стран и величественный город сразу же за ними, и матросы

стали оповещать путешествующих на «Филипе Четвёртом» о подходе к Новому Орлеану и призывать выходить на палубу. Николас не спеша стал готовиться покинуть судно и появился на ней прямо перед тем, как послышался звон якоря и раздался тяжёлый плеск.

Николас сразу же сошёл с корабля, когда представилась такая возможность, и быстро пошёл, смотря только вперёд и больше никуда.