Да, действительно права народная мудрость – знал бы где упадет, то заранее солому подстелил!
– Белая Вежа, которую Саркелом именуют, была на Дону, а легендарное Тмутараканское княжество вообще в Крыму и на Тамани. И стояло на берегах Азовского моря, куда Дон и впадает.
Но от моей земли далековато выходит. А потому хочу тебя спросить, боярин – как понимать древние слова «Галич» и «Волынь», ведь твой род не зря от последнего имя свое ведет?
– «Галич» – это горы, скала или холмы. Так называли те места, где Карпаты и река Днестр течет. А «Волынь», как в летописи, толи от города, толи оттого, что «вольные» там люди жили. Так мне дед говорил, он рассказы своего деда помнил – старик чуть ли девять десятков лет прожил. Задолго жил до первого царя Иоанна Васильевича, и пережил оного, и сына его, и царей Бориса Годунова и Василия Шуйского.
«Ни хрена себе?! Это же какая кладезь информации – вот бы поспрашивать старика. Жаль, не срослось. А теперь надо боярину свою идею поднести, и соус под нее выбрать правильно. Если воспринята она будет правильно, то свой след в истории я точно оставлю. Правда, не ведаю, что было толком, но стоит рискнуть!»
Юрий вздохнул, и начал говорить…
Глава 12
– Кряж, что идет южнее Северского Донца, разве не горная гряда?! По крайней мере, очень высокие холмы, это точно. Стрелецкую слободу и Княжий Двор решил я со Славянском и Торским городищем в единый град объединить, и Галичем назвать. Есть Галич на Днестре у Речи Посполитой, есть Галич и у Москвы. Так что третий стоять будет на реке Торец. И называться будет княжество по стольному граду Галицким!
Юрий посмотрел на вытаращенные глаза боярина и осознал, что крепко зашел, прямо в выгребную яму – как сказал бы раньше при крайне неудачной сделке. Но деваться уже было некуда, нужно гнуть линию до конца, и он заговорил дальше:
– Галицкое княжество идет по северным отрогам всего горного кряжа, что вдоль реки идет. На востоке до Боровской слободы и Трехизбянского городка донских казаков, от Славянска где-то восемьдесят верст. На севере по Донцу до самой лавры Святогорской. На запад уже по Торцу граница владений идет в «Диком поле» еще верст на сорок от нас. Да на юг владения пойдут до самого Бахмута, где донская сторожа и солеварни – от Славянска это с сорок верст будет. И еще верст тридцать на полдень от него, как раз кряжи и окончатся.
Да, бахмутский атаман Фролов со мною в походе был, когда тебя с караваном от татар отбили. Заедино мы с казаками здешними, они мою руку приняли и порешили вместе в делах быть.
Боярин Волынский задумался, причем серьезно, уткнувшись взглядом в столешницу, взяв в руки кусок железной руды.
Юрий решил пустить в ход информацию, что ему поведали как в лавре, так и несчастная супруга боярина. Зловещие сведения – если они Ивана Петровича не заставят задуматься, то дальнейший разговор бесполезен. И опасен станет боярин – ибо нет на него надежды.
– Мы чужие в Московии, боярин. Совсем чужие. Род Волынских Щепа почти угас, Вороно-Волынские еще сто лет назад вымерли. Те Волынские, что на Белгородчине и Рязанщине сейчас в нищете и захудалости живут, долго не протянут. Да и московские рода потихоньку угасают – не дает Бог им деток, видимо в наказание, что Волынь покинули.