МАЛО ЛИ ЧТО ПРИВИДИТСЯ НОЧЬЮ НА ТЕМНОЙ ДОРОГЕ.

Особенно после банкета с шампанским и водкой – так и подумал сосед Москалевых, въезжая в ворота своего служебного жилья.

Поселок «Старица», как и вся округа, тонул в ливне, был темен, дома пустовали. И только во-о-он в том коттедже, где жила генеральская семья, на первом этаже горел, несмотря на поздний час, свет.

Депутат вылез из «Мерседеса», заковылял на нетвердых ногах к родной двери, думая лишь о том, что во дворе как-то уж слишком, как-то чересчур уж темно, до того, что аж неприятно… прямо даже…

Он не успел взойти на крыльцо – за его спиной в ночи со стороны дома Москалевых прогремел выстрел.

– Знаешь, можно, конечно, обсуждать это до бесконечности, но все-таки призовем на помощь здравый смысл.

Катя произнесла эту фразу излишне резко и тут же сама пожалела. После событий в приемной у кабинета Гущина ничего ТАКОГО больше не случилось. Рабочий день тек как обычно, и она изо всех сил старалась, чтобы этой обычности ничто не нарушало, даже в мелочах. Так было спокойнее, комфортнее. О Гущине и генерале Москалеве, об их разговоре за закрытыми дверями она не думала, нет… нет, конечно же, думала, или нет… старалась гнать от себя ВСЕ ЭТО. Гнать подальше – не сейчас, после: Я разберусь с этим после, может быть, завтра, когда все фантазии, все эмоции улягутся и…

Удавалось с трудом, но она очень старалась, крепилась изо всех сил, как скульптор лепила этот самый обычный свой рабочий день, чтобы он ничем не выделялся из череды таких же точно рабочих будней.

Статья о проверочном рейде сотрудников УБЭП на складские терминалы в Домодедово в целях выявления контрафактных товаров… Скука смертная, но это как раз и хорошо, это подойдет. Задержание преступной группы похитителей мобильных телефонов – это тоже сойдет, получится серенький такой репортажик, но это то, что сейчас нужно, – криминальная посредственность, без всяких там сенсационных догадок и тайн.

Она с головой ушла в работу, подыскивала фотографии, связывалась с сотрудниками Управления по борьбе с экономическими преступлениями, уточняла подробности, звонила в «Вестник Подмосковья». Время до семи пролетело незаметно. Катя собралась было уже домой, как вдруг позвонил Мещерский.

– Я внизу у проходной, закажи мне, пожалуйста, пропуск.

– Сереженька, я сейчас спущусь, я закончила. Слушай, а чего это у тебя такой голос?

– Пожалуйста, закажи мне пропуск. Тебе придется задержаться на работе, не торопись уходить.

Деликатный Мещерский проявлял небывалую настойчивость. И теперь, сидя в кабинете пресс-центра, который ей так и не удалось в этот вечер покинуть, слушая рассказ Мещерского, она понимала: ВСЕ ОБЫЧНОЕ, все привычное снова полетело ко всем чертям. Как она ни старалась, как ни отгораживалась пустыми статейками о контрафакте – не помогло.

Рассказывая об Угарове, о его признании в убийстве, Мещерский аж заикался от волнения.

Заикался он и потом, когда рассказ его об Угарове начал приобретать совсем уж странные, причудливые формы.

И тогда Катя не выдержала. За окном было уже темно, голова ее раскалывалась, а по спине… по спине полз противный холодок…