Черных ликовал и совал в камеру телефона молодого человека по имени Кирилл.

Именно благодаря его сообразительности удался этот эксперимент.

– Надо попробовать соединить культуру, прошедшую стадии облучения и заморозки с той, которая ничему не подвергалась. Надо посмотреть, что произойдет. – Предложил Черных.

Бьорн Съёберг понял, что русские ученые предлагают идею о том, что пройдя последовательные стадии, вирус менял свои характеристики на противоположные, а именно перепрограммировался на механизм разрушения коллоида. Их идея казалась правдоподобной. Ограниченное пространство кометы не могло без конца синтезировать жизнь. Нужны были периоды обновления, или гибели старых микроорганизмов.

Съёберг отнес образцы в химическую лабораторию, где получил совершенно потрясающий ответ. Жидкость оказалась водным раствором мощного антифриза, становившегося летучим уже при околонулевых температурах. Микроорганизмы включали обратную реакцию и перерабатывали свой защищающий от солнечных лучей гель назад в жидкую воду, поддерживаемую в таком состоянии при помощи собственного антифриза.

Лабораторные «крысы», как о них отозвался Съёберг, утянули часть образцов. По их обморочной реакции на состав антифриза можно было подумать, что они размечтались о Нобелевской премии по химии.

По дороге домой Съёбергу почудилось, что красный хэтчбек слишком часто попадается ему на глаза. На душе стало тревожно. Он прибавил шаг, забежал в квартиру и закрылся на все замки.

– Ингвар, кажется, я был неосторожен. За мной следят. Я могу не успеть приготовить вакцину самостоятельно.

– Черт! Бьорн, весь процесс изготовления «отрицательного» вируса собери в одну папку и разошли тем ученым, которым доверяешь, и которые могут его повторить.

– Их же сразу отследят, Ингвар. Надо этот вирус физически сбросить в теплые воды, чтобы начался процесс, и желательно, в нескольких местах по планете, чтобы власти не могли локализовать его размножение.

– Ах, ты ж, незадача. – Черных потер лысину ладонью. – Бьорн, беги в российское посольство. Я предупрежу о твоем появлении. Надо будет сказать, что ты специалист в области вирусологии и что-то знаешь. Пусть заинтересуются, чтобы не выдать. Надо потянуть время, а там придумаем что-нибудь.

– Хорошо, другого выхода я не вижу.

Бьорн прервал связь. Собрал все оставшиеся образцы в сумку и собрался уходить. В коридоре за дверью послышалась подозрительная возня. Ученый замер. В дверь постучали. На цыпочках он вышел в спальню, в которой теперь жила семья из Бельгии, выбрался на балкон и спустился вниз по пожарной лестнице. На удачу, сразу попалось такси.

- В Стокгольм, живее!

Руслан долго сидел в сыром окопе, не понимая, что делать. Ночь была темной и почти бесшумной. На сопке словно ничего и не происходило накануне. Ему стало страшно от мысли, что он пролежал в земле несколько дней. За это время следы происходившего здесь страшного сражения были убраны.

Макаров решил, раз его бросили здесь, то сражение осталось за китайцами, у которых он теперь в глубоком плену. Свои бы выкопали его и вообще, сопку не бросили бы. Жутко было остаться одному на территории врага. Надо было идти к своим, но Руслан чувствовал, что сил у него не так много. Еще бы денек набраться сил и на следующую ночь попытаться отправиться на север.