– Это Чиука и Лицуро… – прошептал оказавшийся ближе всех к мертвецам охотник. – Вождь отыскал их и жестоко убил… Да будет Великий Дракон милостив к ним ко всем! Но где же он сам и его воины?! Неужели они ушли из долины Су куда-то ещё?!

Встревоженные люди поспешили к жилищу, невольно ускоряя шаг. Каждый из них чувствовал, что очень хочет скорее оказаться подальше от места жуткого убийства. Охотники вошли в лачугу и огляделись, чувствуя, как тонкие ручейки страха медленно наполняют собой их души. В жилище не оказалось ни единой живой души, равно как не нашлось ни трупов, ни следов крови или сражения. Но повсюду было аккуратно разложено оружие, одежды и вещи воинов, будто они сами сложили тут все свои пожитки.

– Это копьё Хэсуды, я узнаю его! – нервно воскликнул один из охотников, поднимая с пола оружие. – Вождь, уходя, взял его вместо своего! А это его нож! – Он подобрал с пола ещё один предмет вооружения. – И одежды! Это одежды вождя! Здесь лежат одежды всех его воинов!

– Они что, ушли отсюда обнаженными?! – выдохнул второй, суеверным движением выдергивая из-за пазухи охранительный амулет и сжимая его в руке. – Прямо в бушующий буран?!

– Мороз умертвил бы их за несколько мгновений! Мы бы нашли их трупы прямо перед лачугой! – срывающимся от напряжения голосом заявил третий. – Но там ничего нет! Они не выходили отсюда! Зачем вообще им выходить на лютый мороз без одежд и оружия?!

– Может, их тела лежат глубоко под снегом… – нерешительно возразил кто-то ещё, но его резко перебили.

– Тихо! Вы слышите?! – четвертый охотник вскинул вверх руку. – Здесь кто-то есть! Слушайте!

В мгновенно наступившей тишине слабый порыв ленивого ветра донес до их слуха тихий женский плач. Молодая женщина рыдала негромко, почти неслышно и не надрывно, будто страдала уже очень и очень давно. Тоскливые всхлипы таяли в легком шорохе ветра, и определить направление, откуда доносится плач, не удавалось.

– Она снаружи! – заявил тот, что первым услышал рыдания, и выскочил в распахнутую дверь.

Остальные устремились за ним, покидая погруженную в полумрак лачугу, и остановились за порогом, в нерешительности озираясь. Едва слышный плач доносился отовсюду, плывя по долине вместе с легким ветром и отзываясь шорохом в покрытых толстыми снежными шапками кронах деревьев.

– Где она… – испуганно попятился кто-то, и его раскосые глаза панически расширились. – Она рыдает везде… Её голос похож на голос Чиуки!

За его спиной, внутри лачуги, начала быстро сгущаться чернота, и в едва слышном шепоте ветра тихий женский плач сменился на почти беззвучный издевательский мужской смех. Охотники вздрогнули, мгновенно переполняясь ужасом, и сбились спинами друг к другу, ощетинившись копями во все стороны. Потерявшие от страха дар речи люди, не в силах сдвинуться с места, смотрели на приближающийся из глубины жилища зловещий черный туман. Внезапно откуда-то высоко сверху донесся протяжный крик, и чернота внутри лачуги бесшумно брызнула в разные стороны, исчезая. Ветер стих, обрывая звуки, и испуганные люди бросили взоры в небо. Там, далеко вверху, в прозрачной небесной лазури, застыл силуэт парящей над долиной огромной птицы. Могучие драконоподобные крылья отбросили на снег устрашающую сердца тень, и острый взор обжег сгрудившихся перепуганных людей, выводя их из оцепенения.