Не мог забыться он и с помощью любовных отношений. Желающие поближе познакомиться из числа женского пола, конечно, были, и было их немало, можно сказать, на выбор, и тому был свой резон. Георгий был одинок, красив, молод, начальствовал, а значит, не голодал, у него имелась отдельная жилплощадь – как тут не появиться желающим разделить с ним все эти житейские радости и удовольствия? К тому же шла война, мужчин было мало, на шахте работали в основном женщины и заключенные, а это для женского пола было дополнительным стимулом наладить с Георгием романтические отношения.

Но Миловидов опасался заводить с кем-либо из местных красавиц не то что длительные отношения, но даже и мимолетные романы. А на полуоткровенные намеки и откровенные предложения от дамского пола он либо отшучивался, либо говорил, что у него в оккупации осталась невеста, которую он любит и желает быть ей верным.

На самом же деле он опасался другого. В нем присутствовало стойкое, почти неискоренимое то ли предубеждение, то ли предчувствие, что любая из дамочек, добивающихся его любви, – это та же самая Вероника, только в другом обличье. То есть немецкая шпионка, которая явилась в далекий Кузбасс специально для того, чтобы отыскать его, Георгия, и завербовать его тем же самым способом, что и когда-то Вероника. Конечно, умом он понимал, что это не так, но присутствовало в нем нечто такое, что сильнее ума, что заглушает всякие разумные доводы, заставляет таиться, опасаться, смотреть на всех с подозрением и недоверием. Что он и делал.

Впрочем, как шпиона его никто так ни разу и не побеспокоил. Закончился 1941 год, миновал 1942-й, наступил 1943-й, а жизнь Георгия текла размеренно и ровно, как вода в хорошо расчищенной канаве. Никто его не беспокоил, никто не заводил с ним разговоров о прежних делах, и он стал забывать о том, что случилось с ним когда-то в Сталино. Можно даже сказать, что забыл почти полностью. Он повеселел, даже поправился и даже начал присматриваться к местным красавицам. Пока лишь присматриваться, но ведь присматривание в таком деле, как известно, лишь начало…

Шел май 1943 года, была весна, вовсю цвела черемуха, с недалеких таежных отрогов веял весенний ветер и приносил в город запах оттаявшей земли, первых листьев и весенних цветов. С фронта приходили обнадеживающие вести о победах, и по этой причине весна казалась еще ласковее и желаннее. Шахта «Поварниха» по-прежнему была в строю, шахтовые смены трудились днем и ночью, выдавая на-гора столь ценный и нужный для страны уголь.

У Георгия настроение также было соответствующим, весенним, можно даже сказать – праздничным. Ну а что еще надо? Дела на работе спорятся, в мире – весна, в войне наступает перелом, а это, между прочим, означало, что вряд ли теперь Веронике и ее помощникам могло быть дело до Георгия. Скорее всего, их уже и в живых-то нет, а если они еще и живы, то и что с того? Вот как поворачивается ситуация! Тут впору спасать собственную шкуру, а не думать о нем, Георгии. Так что все прекрасно, и беспокоиться не о чем.