«В общем, никуда твоя логика не годится, Игорь! — вспомнив об их разговоре, размышлял я. — Ты можешь только предполагать. Потому что тебе неизвестно, не случилось ли что-нибудь с ними. Вполне возможно, по той или иной причине им сейчас совсем не до тебя».

Ловушка, в которую я так неудачно угодил, была выстроена природой на совесть. Это сейчас ее можно увидеть довольно легко, когда бурный поток постарался ее расширить. До этого она была едва заметной трещиной в дерне, если та вообще существовала до того, как я в нее угодил. В самом ее конце вода промыла ход под землей, куда стремительно и ушла, решив для себя окончательно: утопить меня не получится.

Вот же угораздило-то, а? Вероятно, все выглядело так. Последнее, что помню: я скинул с себя рюкзак, чтобы поправить в нем что-то, что упиралось в спину и доставляло неудобство. Затем, наверное, ногу повело на мокрой траве — откос там довольно крутой. Чтобы сохранить равновесие, пришлось сделать шаг-другой назад или в сторону, земля подо мной расходится, нелепый взмах руками, падение и темнота. Наверное, в полете приложился головой так, что даже не успел вскрикнуть. Или все же вскрикнул, но меня не услышали. Или услышали, но неправильно определили направление.

Да и какая теперь разница, как именно все произошло? Это — нелепая случайность, которую, как ни разбирай, выводов, чтобы избегнуть в дальнейшем подобного, сделать не получится. Главное — мне повезло остаться в живых. Но не будет ли это отсрочкой, когда я остался один и без оружия? И что бы я ни предпринял, вначале необходимо вернуть в рабочее состояние ФН ФАЛ. Замечательную бельгийскую штурмовую винтовку с точным боем и мощным патроном. Пусть даже и огражданенную. То есть лишенную возможности вести автоматический огонь, который, кстати, вряд ли мне когда-нибудь понадобится. Как не нужен был раньше.

Перед тем как оказаться на дне ловушки, мне пришло в голову опустить туда сразу два сухих древесных ствола. Подстраховку на тот случай, если спасший меня корень не выдержит, а один из них поломается. И началось купание в грязи.

«Наверное, на войне бы меня расстреляли, — ковыряясь в жиже, размышлял я. — За утрату боевого оружия. Или послали бы в штрафную роту».

Осторожно так ковыряясь, поскольку мой нож тоже находился где-то здесь — в этом глиняном месиве. И не хватало обнаружить его ценой еще одной раны. Постоянно прислушивался: вдруг над головой послышатся легкие, почти беззвучные шаги, после чего раздастся веселый голос Гудрона:

— Теоретик, ты чего в грязи купаешься? Не самое подходящее время грязевые ванны принимать! Давай-ка выбирайся наверх!

Или кого-нибудь другого — Гриши Сноудена или даже самого Грека. Время шло, но ничего подобного не происходило. Впрочем, как и таяли надежды собрать винтовку в рабочее состояние. Нашлось практически все. Мой спаситель — ствол, приклад, крышка ствольной коробки, поршень с возвратной пружиной, магазин. Не хватало лишь стопора, который удерживал возвратную пружину в ствольной коробке. А самое главное — затвора. И если со стопором можно было бы что-нибудь придумать, то без затвора мощная винтовка превращалась в тяжелую бесполезную палку. Уже перед тем, как выбраться наверх, я еще раз обвел взглядом канаву. Нет, не для того, чтобы снова пережить едва не состоявшуюся гибель и чудесное спасение. Вдруг эта деталь лежит где-нибудь на самой поверхности? Но чуда не произошло.