— Но — сеньор? — лукаво обернулась Аманда.

Вожников развел руками:

— Сеньор, да, тут уж никуда не денешься.

— Вот видите, потому и я к вам на «вы» — из уважения. Я сама-то из крестьян, — утомившись, девчонка присела отдохнуть на плоский камень, — но мы, прибрежные каталонцы — Коста-Браво, Коста-дель Маресме, Коста-Дорадо, — никогда ничьими крепостными не были! И я — свободная, и никто мне не указ.

— Свободная, свободная, а замуж хочешь, — съязвил князь.

— Замуж все девушки хотят. — Аманда неожиданно взгрустнула и, чуть помолчав, призналась: — Боюсь, что мне будет довольно трудно найти мужа.

— Тебе? Такой-то красавице?

— Я сирота, и дом мой сгорел — приданого нету, к тому ж… — Девчонка запнулась, но тут же продолжила все с той же решимостью: — Я ведь не девственна, хоть и честь потеряла не по своей вине — только кого это теперь интересует?

Егор, утешая, погладил девушку по руке:

— Действительно — кого?

Аманда дернулась, словно ее вдруг ударило током:

— Я скажу, как было, скажу, и, пожалуйста, не перебивайте! Там у нас, в Калелье еще, морского сброда полно… вот и подловили меня как-то трое, знали, что некому заступиться… все трое и пользовались — а я что могла сделать? Только одно — притворилась, что приятно, хоть и больно было, и противно… Нет, правда! Иначе б они меня точно убили, а так… Я еще и попросила, чтоб еще раз… как-нибудь, все трое. Они и согласились… глупцы.

— И ты их убила.

— Ну что вы! — как ни в чем не бывало улыбнулась Аманда. — И пальцем не тронула… Просто натравила бродячих псов. Ох, как они орали… не псы, а эта троица…

— Значит, загрызли насмерть?

— А вы думали как? Они-то со мной не шутили. Ну что, идем дальше?

— Да нет. — Князь давно уже внимательно осмотрел округу. — Вижу. Мы уже пришли. Вон — туес…

— Плетенка?

Девушка схватила висевшую на дереве, над родником, флягу, наклонилась, наполняя ее свежей прохладной водой, и, обернувшись, спросила:

— Знаете, почему я вам все это рассказываю?

— Почему?

— Потому что мы — я и вы — разные! Я — простая крестьянская девушка, вы — владетельный сеньор, я могу говорить с вами свободно, ведь вместе нам больше никогда не сойтись. Никогда, разве что вдруг разверзнутся небеса!

— Так уж и никогда?

Сложно было сказать, кто из них сделал шаг первым: князь ли приобнял девушку, Аманда ли приникла к Егору, а только губы их, опасно приблизившись, вдруг слились в долгом и затяжном поцелуе, и этого поцелуя словно давно ожидали оба! Рука князя скользнула к веревке, сдерживающей импровизированную тунику Аманды… и вот уже старая парусина упала к ногам, а на нее, сверху, улеглись двое…

Карие сияющие глаза, вьющийся золотой водопад локонов, стройное юное тело… Изогнувшись, Егор накрыл губами грудь, погладил девушку по спине, обнял… с такой силой, что Аманда вдруг застонала от боли — сломанные ребра давали о себе знать!

— Ах, извини, милая… Хочешь, поглажу тебе спинку? Повернись…

— Да, мой сеньор… вы такой ласковый… нежный…

Цветущие магнолии и рододендроны накрыли предавшихся любви беглецов душистой розовато-сиреневой пеленой. Аманда выгнулась, позабыв о боли и уносясь мыслями в высокое бледно-синее небо. Туда же, куда давно уже унесся Егор.