— Да хватит уже клясться! — Вожников взволнованно указал вниз, в расщелину. — А ну-ка, спустись, глянь — что там?

Бывший гопник тотчас исполнил приказанное, ухнув в расщелину с такой прытью, что князь уже стал всерьез опасаться — не разбил бы дружище Энрике голову! Не разбил. Спускался ловко, видать, с детства по горам лазил и сейчас еще не потерял сноровки. Спустился, искал, можно сказать, носом землю рыл и под каждый камень да кустик заглядывал. И не нашел — ни-че-го!

— Нет, сеньор, если и убили, так тело сюда не сбросили. Ручей мелкий — увидели бы. Наверное, к реке увели.

Вожников недоверчиво покачал головой:

— И кому мог понадобиться нищий мальчишка?

— А кому угодно, сеньор. Его же можно продать маврам! Полсотни золотых, как пить дать, отвалят… ну, или чуть меньше.

— Ах вон оно что… — протянул Егор. — И как же я раньше не догадался? Но почему тогда кровь?

— Может, для острастки ударили? Чтоб не трепыхался.

— Да нет — крови-то слишком уж много. Боюсь… — оборвав фразу, князь махнул рукой. — Ладно, пошли к реке.

Вскоре путники вышли к реке, все так же несшей свои мутные воды в море, иногда — маясь на разливах от безделья, а иногда — мчась в горных теснинах сокрушающе-бурным потоком.

— На излучине надо смотреть, — сказала Аманда.

Князь молча кивнул, и все прошли по узкой рыбачьей тропе до излучины, широкой, поросшей у самой воды узенькой кромкой шуршащего на ветру камыша. Ничего… никаких трупов, выброшенных течением тел…

— О Матерь Божья!!! — Аманда показал рукой чуть выше, где на лужайке, над могильным холмиком, высился свежесрубленный крест. Рядом с крестом лежал букетик ирисов… — Господи, что это? Откуда здесь?

— Бог в помощь, путники!

Егор вскинул глаза, машинально положив ладонь на рукоятку висевшего за поясом ножа. С горного кряжа на лужайку неспешно спускались вооруженные алебардами и мечами люди, всадники — кто верхом, а кто вел лошадей под уздцы. Незнакомцев было чуть больше дюжины, все мужчины да мускулистые парни, на ком-то даже позвякивала кольчуга, и вообще все они сильно походили на воинский разъезд. Арагонские караулы!!! Те самые, кого так опасался Егор. Черт побери… вот, поди ж ты, довелось встретиться! Ну да, ну да — разъезд, вон и попоны — полосатые, желто-красные, и плащи… Правда, никакой агрессии воины покуда не проявляли, вели себя вполне мирно, дружелюбно даже. И особо не лезли с расспросами, лишь один — усач в обтянутой зеленым бархатом бригантине — спросил:

— В Монтсеррат?

— Туда, — не сводя глаз с могилы, односложно ответил Егор.

— Вот и этот бедолага, похоже, к Моренете спешил, — усатый со вздохом кивнул на крест. — Мы его с час назад закопали. Жалко — молодой, совсем еще мальчик.

— Мальчик?

— Да. Темненький такой. Лет, может, двенадцати. Мы его уже мертвым нашли — вынесло течением. Волки напали… или бродячие псы.

— Или лихие люди, — задумчиво промолвил Вожников и, сам не зная почему, спросил: — Вот мы, по-вашему, не лихие?

— Вы? — Усач неожиданно ухмыльнулся: — Нет! Может, вы лично… не знаю, а вот спутники ваши… слишком уж они юные для лихих дел.