— Эй, Малыш! Подымайся. Да вставай же!

— Встаю уже, встаю. Все спокойно?

— Да.

Поднявшись, Фелипе обошел стоянку по кругу, внимательно поглядывая по сторонам и прислушиваясь. Начинало светать, ночь уходила, пряталась на дно самых глубоких расщелин, к одной из которой и направился отрок, дабы нарвать цветов для юной красавицы Аманды, увы, не обращавшей на парня никакого внимания. Ну, разве что вчера вечером — из-за подаренного цветка. Поцеловала — да! Интересно, а сегодня поцелует?

Стоя на краю кручи, Фелипе нагнулся, потянулся за трехцветной фиалкой… и вдруг услышал позади, на тропинке, какой-то странный лязг, слегка похожий на тот, что производит опущенное забрало рыцарского шлема. Отрок быстро обернулся…

— Бог в помощь, славный юноша! — громко, не таясь, пожелал парню паломник в рясе с накинутым на голову капюшоном, странствующий монах, каких много. — Цветы собираем?

— Ну… так… — от неожиданности Фелипе Малыш забыл поздороваться.

— Хорошее дело! Ты к Моренете или уже от нее?

— К ней, — мальчишка наконец улыбнулся — странник разговаривал вполне доброжелательно, да и выглядел довольно скромно. Рваная, подпоясанная простой веревкой ряса, котомочка за плечами…

— Я так полагаю, ты не один тут… Меня с собой возьмете, ведь по пути?

— Возьмем, — кивнув, Фелипе тут же задумался. — Только об этом, наверное, не меня спрашивать надо.

— Ничего, ничего, я кого надо спрошу.

Монах сбросил с плеча котомку, развязал… что-то лязгнуло… ага, вот оно! Наверное, фляга…

— Тебя как звать-то?

— Фелипе.

— Славное имя. А я — брат Флориан. Семечек хочешь, Фелипе? Хорошие семечки, тыквенные… По глазам вижу, что хочешь. Ну, не стесняйся же, подходи!

Уже все встали, умылись в ручье и подкреплялись оставшейся с вечера рыбой, а Фелипе Малыш все не приходил, словно в воду канул.

— Может, он заметил кого? — заволновалась Аманда.

Альваро Беззубый скривил тонкие губы:

— Да ладно — заметил! Как же, скорее за цветами пошел. Не видал я, что ли, как он вчера на тебя смотрел?

— Вообще-то, нам бы надо идти уже, — вытирая об траву руки, заметил Егор. — Но без Малыша не пойдем…

— Подождем?

— Нет. Ждать не будем — поищем.

Разделились на группы: Рвань с Рыбиной, Альваро с князем и Лупано с Амандой — такое разделение последним пришлось очень по душе, что было заметно даже толстокожему Рыбине.

— Посматривайте, — сказал тот. — Вдруг да погоня?

— Не, погони не может быть, — сплюнув через выбитый зуб, уверенно возразил бывший вожак шайки. — Но тут ведь всякого люда хватает. А Малыш и заблудиться мог вполне, клянусь Святым Яго!

К полудню они прочесали всю округу, и даже больше, заглянув буквально под каждый куст. Тщетно! Мальчишка исчез, словно в воду канул. А может, и правда — в воду? Река-то недалеко… по прикидкам Вожникова, километрах в пяти-шести… рядом.

— Да, пойдемте к реке, — закивал Альваро Беззубый. — Вдруг он туда ушел да увидел кого…

— Или его уж схватили…

— Да, посматривать надо.

Все оглянулись на князя, в задумчивости застывшего на вершине утеса, близ корявой сосны, извивающейся ветвями, словно скрученный жуткой подагрой Змей Горыныч. Жаркое солнце давно уже высушило утреннюю росу и туманную дымку, оставшуюся невесомым покрывалом лишь высоко в горах. Парило. Все чаще налетал ветер, так что грозы не должно было быть, просто не успевали собраться тучи.