— Озябли небось? — спросил ополченец. — Холодновато нынче. Да и вообще в горах по ночам не жарко.

— А я жары не люблю, — глядя на огонь, признался князь. — Все же человек северный.

— Да по выговору понятно, что нездешний. — Часовой вдруг замолк, настороженно прислушиваясь к чему-то.

Егор тоже напрягся, но, конечно, уровню его слуха было далеко до возможностей средневекового человека, живущего, по сути, на лоне дикой природы и полностью от этой природы зависящего. А природа далеко не всегда мать, бывает, и мачеха, так что уж тут не зевай, зазеваешься — гибель.

— Вон за той горушкой лязгнуло что-то, — вытащив из ножен палаш, негромко произнес ополченец. — Вы тут посидите, а я пойду проверю. Ежели что…

— Это, наверное, мои парни. — Егор нарочито сладко зевнул и снова прислушался: — Ну да, они — слышите, говорят? На речку помыться ходили.

— Чего это они ночью-то?

— Так вчера не до этого было, а завтра… вернее, уже сегодня, мы вас задерживать не хотим.

— Это правильно, — одобрительно кивнул страж и посмотрел на вышедших из лесочка парней: — Ну, как водичка?

— Что? А, ничего, теплая.

— Купаться можно.

Парни посидели немного у костра, обсохли — видать, после земляных работ и вправду выкупались, а потом ушли спать под навес, устроенный на случай дождя из травы и веток. Князь ни о чем не спрашивал, просто Альваро, проходя мимо, шепнул:

— Он.

И все стало окончательно ясно. И нечего было особенно разлагольствовать. Ну, погиб парень. Ну, жаль. И что? Разве что помолить за его душу Моренету… да наказать убийц! Убийц… Волка? Так ведь, вероятнее всего, Малыша сначала убили — огрели камнем… или нет? Егор ведь тела не видел, да если б и видел, что он — патологоанатом? Судебно-медицинский эксперт? Может, и волк… если уж на поиски этого волка целый отряд послан! Кстати, и в Матаро волка искали… все говорили, что оборотень, а местный инквизитор, брат Диего, над этим смеялся и ни в каких оборотней не верил. Вот и князь не верил. Тогда, значит, что же — волк? Может, и волк — напасть на ребенка дело плевое. Горло перегрыз да утащил к реке. Утащил… Вот только зачем?

Халед ибн Хасан, тот самый красавчик кабальеро, которого многие по всей Испании знали как славного рыцаря Алонсо де Риверу, нервно потеребил рыжеватую бородку и, в который раз уже, едва сдерживая негодование, поглядел на крестьян:

— Так, значит, вы не видели никаких волков и ни о чем таком не слышали?

— Нет, господин, не слыхали, ага.

Поклонившись, селяне отвечали хором, два мужика: один худой, с усищами и в широкополой — от солнца — шляпе, другой коренастенький, круглолицый, с окладистой седоватой бородой. Оба, впрочем, были чем-то похожи — смуглые, с морщинистыми обветренными лицами, и говорили одинаково — по-сельски основательно, медленно, добавляя «ага» в конце чуть ли не каждой фразы, чем сильно бесили Халеда — де Риверу.

— Нет, нет, почтенный сеньор, волки-то у нас есть… только зимой. А так в селе-то у нас все телки да овечки целы, ага. Даже на дальних пастбищах — и там.

— А далеко ль от села ваши пастбища? — прищурился самозваный кабальеро. — Сколько дней пути?