– Думаешь, не предаст? – осторожно поинтересовался Милован, кивком указывая на скуластого пришельца.

– Не знаю, – честно ответил тот. – После того, что вчера князь учудил, и неведомо мне, какое еще предательство может быть…

– Учудил?

– А как еще братоубийство обозвать такое?

– Братоубийство? Уж ты не думаешь про себя, что князя мудрее? – проронил стоящий рядом Владимир.

– Разбить Тохтамыша да дань остаться платить?! Своих же казнить да набегом по русским землям бок о бок пойти? Да где же мудрость здесь, а?!!

– А то ты знаешь, как кто и на кого зуб точит, а?! – прикрикнул в ответ тот. – Или не говорил сам: Тохтамыша принять?!

– Так не отпускать же на братьев!

– Братья?! – расхохотался в ответ тот. – Да с такими братьями оно вернее в берлогу сунуться, все одно спокойней будет! Понуканиями, думаешь, дружинники рязанские да соседи их в поход пошли с Тохтамышем?! Да кукиш тебе! За хабаром пошли они. Все одно кого грабить: Москва или Самарканд. Где хабар богаче, там и милее!

– Так не казнить их за то было, да еще и топорами своими же!

– А чьими? – искренне удивился его собеседник. – Как чужими, так и хану показали бы, никто он нам. Что пока нужен, братом кличут, а чуть что не так, так и армией его, как своей, распоряжаться будет. Нет, такую обиду он вовек не простит! А так сам Тохтамыш спугался. Знает, что и своих не пощадит князь великий, что уж про чужих сказывать?! Оттого и казнь остановил! Да и казнили тех, кто свое откоптил уже. Тех, кому по-всякому смерть грозила, хоть бы и с заботами! От мук избавили их. Об их судьбе еще с дюжину мечтают; те бедолаги, что в горячках мечутся сейчас да заживо гниют. Не видел, что ли, таких?

– Так ты что мне, что благо великое князь совершил, толкуешь сейчас?

– Что горе большое отвел.

– А дань – тоже добро?

– А то как же? Тохтамыш за данью пришел да за хабаром. С пустыми руками ушел бы, так снова жди! Тимуру войско такое, что соли щепоть, а Дмитрий окрест всех собрал. Раз устояли против полчища, так другой раз туча налетит, что не отобьешься вовек. Пусть получит чего хотел да восвояси уйдет. А там, даст Бог, и по-твоему сложится все. Мир княжеству Московскому нужен сейчас. Да и сам про будущее сказывал, про университеты, про школы, про ремесла новые. А для того мастеровых собрать надо. Не добром, так силой стянуть.

– На братьев же, – словно заведенный, повторил Николай Сергеевич.

– Братьями они после того станут, как ты княжат молодых получишь.

– Чего?

– Сам же про римлян рассказывал. Так что школу готовь! Отцы пока раны зализывать будут по княжествам своим да дань собирать, сыны их в Московии под твоим да Сергия присмотром обучаться наукам ладным будут да порядкам московским.

– Мир, говоришь? – набычился, но все-таки сбросил обороты Николай Сергеевич. – А чего тогда с ханом рука об руку по землям окрестным пошел? Мог бы и один. Или Тохтамышу отдать.

– А тебе там, сверху веков, не видать, что ли, что князья друг другу глотки перегрызть готовы, а? Как лаются да собачатся меж собой. Не твои слова: Русь, что зипун латаный? Так вот и пошел Дмитрий с войной на соседей, чтобы зипунишко тот перекроить да по новой сладить. Так, чтобы ни заплатки ни единой, да швы чтобы ни единая шельма не разодрала.