– Среди русских князей тоже постоянные междоусобицы, верно? – отвечал тот, и невысокий горбун-переводчик тут же донес до ушей княжьих слова гостя.

– Кто духом слаб, тот и грязнет в склоках, – спокойно отвечал князь. – Кому своя корысть ближе, чем княжества целого успех, тому и на чужое позариться всегда любо. Я сейчас беседу с тобой веду, а рядом – брат мой. И от него ни тайн, ни секретов.

– Благодарю тебя, князь, – склонил голову в легком поклоне Тохтамыш.

– Хотя и твоя правда есть, – все так же продолжал князь. – Сын горд и жаждет славы, но отцу иной раз хуже смерти это, – холодно улыбнулся Дмитрий. – Сын в походы ходит, да землями Чингисидов правит, но на монетах лик отца печатают. Сын здесь, в полоне, а отец? Потемки душа чужая, верно ведь, – глядя в упор на пленного, медленно, почти по слогам, произнес он. – А вот в головах чужих мысли какие водятся, узнают окружающие, коль сильно пожелают. А иногда и не узнают… Иногда весточка сама прилетает, – подавшись вперед, совсем негромко, шепотом произнес он. Так, чтобы услышал его только Тохтамыш, закончил князь.

– Зачем ты мне говоришь все это? – глядя на Дмитрия, так же негромко отвечал Тохтамыш.

– Добро землям нашим хочу сделать. Да так, чтобы и мне, и брату моему старшему почет и уважение на землях наших было.

– Твои слова слишком туманны.

– Матери твоих воинов не будут оплакивать ушедших сыновей, а моя земля не будет разорена. Разве не добро это? Ты получишь от княжества моего дань, а я слабину получу: ведь земли мои темником Мамаем, врагом нашим общим, истерзаны, да воинов полегло, что звезд на небе. Разве это не добро? Мы бок о бок пройдем по землям Рязанским, да Суздальским, да Нижегородским, и твои люди получат богатый хабар, а я получу покорность князей несговорчивых. Добро или нет?! Я труд на себя великий возьму дань для брата старшего собирать со всех княжеств, а ты забот знать не будешь с золотом да хабаром. Ты ратников сохранишь, а я соберу мастеровых с соседних княжеств и заменю в столице моей тех, кто погиб в замятнях последних. Добро или нет?!

При этих словах у Булыцкого потемнело в глазах да заорать захотелось прямо здесь: «Да что же творишь ты? На своих же меч поднимаешь!» – да вот наученный опытом горьким, промолчал он, оставляя разборки на потом.

– Я потерял много воинов, это добро или зло?

– Ты вернешься не только целым и невредимым, но и с богатыми дарами. Разве это зло? Посмотри вокруг: ты здесь не пленник, но гость. И людям твоим прием оказан княжеский. Где ты видишь зло?!

– Я пришел за золотом.

– И ты получишь его. Слово князя: я буду выплачивать дань, но за это на правах младшего брата получу право собирать для тебя дань со всех окрестных княжеств. Ты будешь получать богатые от меня дары, а я с позволения твоего озабочусь тем, чтобы княжеств больше признало власть твою и ты получал богатую дань. Много золота. Хотя зачем тебе оно? У твоего покровителя его больше, чем во всех городах Московского княжества, вместе взятых.

– Это золото не мое.

– А разве отцу не подобает одарить сына наделом? Хороший отец должен дать сыну то, что ему нужно, и отпустить его на волю, но не связывать крылья. Особенно если сын горд и отважен, а у отца в руках – половина мира?!