— Можно? — Поднявшийся на квартердек шевалье вежливо остановился чуть в стороне от беседующих.

— Что за вопросы, Мишель? Я всегда рад вас видеть! — искренне ответил Кабанов.

Француз успел немного привести себя в порядок и теперь был одет с претензией на элегантность.

— Извините за беспокойство, Серж, но вы мне кое-что обещали. Если это, конечно, не составит труда.

— Мишель, разве вы видели, чтобы мне хоть что-то представлялось трудным? Тем более такой пустяк.

Он скептически осмотрел свою порванную в нескольких местах тельняшку, усмехнулся, и, подхватив шевалье под руку, увлек его на палубу, где звучал разноязычный говор.

Все получилось как нельзя лучше. Правда, пришлось немного поуламывать Мишеля, чтобы он со своими людьми присоединился к нам. Бежать французы были согласны, но сильно сомневались, что это возможно вот так, по-наглому. Я же считал наоборот: если действовать тихо, ничего не получится. Даже если бы нам удалось незаметно сбежать как-нибудь темным вечером, с утра начались бы поиски, и фора получилась бы совсем небольшой. Допустим, нам бы повезло, и мы украли бы достаточно большую лодку, способную вместить нас всех. Я уже болтался в такой скорлупке посреди моря, спасибо. Попробуй, доплыви на такой до Гаити, да еще практически без воды и провианта — где и когда его раздобыть, если на пятки наступает погоня? Мы или сгинули бы без следа в море, или нас догнал бы посланный вдогонку корабль. А у нас даже не было бы возможности отбиться!

Нет, бежать так бежать! У нас имелся козырь, надо было лишь им воспользоваться. Все-таки и меня, и Костю, а отчасти и Гришу когда-то специально готовили для диверсий во вражеских тылах. Осталось лишь применить знания на практике…

…Хотелось бы, чтобы британцы надолго запомнили полученный урок. Хотя, горбатого только могила исправит. Я ничего не имею против нации в целом, но все-таки во времена Робин Гуда и Ричарда Львиное Сердце они мне нравились гораздо больше. Кстати, с нами оказались несколько английских матросов, коротавших время в тюрьме, и это неплохие ребята. Немного грубоватые на мой взгляд, однако не оценивать же их по законам совсем другого века. Какая разница, кто ты по национальности? Был бы человеком, а большего и не требуется.

Я дописываю свои записки на борту угнанной нами бригантины. Погода стоит хорошая, словно по заказу дует почти попутный ветер, и завтра-послезавтра, если (тьфу-тьфу!) ничего не произойдет, доберемся до вожделенных берегов Гаити. Хочется верить, что Порт-о-Пренс окажется для нас гостеприимнее Порт-Ройала. Во всяком случае, до сих пор с французами мы не воевали, а Мишель после всех передряг стал моим другом. Хороший парень, этот шевалье. На него можно положиться в любом деле, а шпагой он владеет будь здоров! Кажется, он влюбился в нашу Риту. Что ж, дай Бог им счастья…

Ему легче. Одна — не две, а я по-прежнему не знаю, что делать с Наташей и Юлей. Девчонки цепляются за меня, да и мне, признаться, легче, что они есть на свете. Но с другой стороны… Ладно, будущее покажет.