Дмитрий хоть был с парнем строг, но по-своему любил сына. Он делал всё, чтобы тот в будущем возглавил род, но так и не смог смириться врождённым слабосилием собственно отпрыска.

Со стороны других членов семьи Костя и вовсе нередко подвергался остракизму. Сын Ирины Саша характером пошёл весь в мать, да ещё и силой обладал солидной для тринадцатилетнего мальчишки. Можно представить, как он презирал немощного братца. Сама же Ирина относилась к пасынку прохладно, всегда и во всём становилась на сторону Саши.

Были у Кости и проблемы со сверстниками. Парень имел мягкий характер, и в совокупности с духовной немощью это делало его чуть ли не изгоем в классе. Хорош будущий предводитель, ничего не скажешь! А ведь Златоустовы — один из сильнейших родов клана. И тут такой казус.

Ирине не доверяли ни Андрей, ни Евсевий. Они оба сходились во мнении, что она плохо повлияла на Дмитрия. Ведь именно из-за её козней тот развёлся со своей первой женой, испортив тем самым отношения с Орловыми. Им обоим не нравилось и то, что Дмитрий сделал её публиканом, фактическим предоставив ей доступ ко всем финансам рода.

Но сейчас Ирина оказалась в не самом выгодном положении. Если бы Лев Васильевич отошёл в мир иной раньше, чем его старший сын, проблем для Ирины не возникло бы. После смерти супруга она получила бы всё его недвижимое имущество, став полноправной предводительницей рода. Теперь же ситуация в корне менялась. Когда старик умрёт, наследство достанется не ей и даже не Саше, а Косте. А Ирине в лучшем случае перепадёт часть сбережений и роль наместницы на ближайшие четыре года.

С другой стороны, если бы погиб не только Дмитрий, но и Костя, главным наследником стал бы Саша. И это рождало некоторые подозрения… Впрочем, если б кто захотел обвинить Ирину, ему потребовались бы железобетонных доказательств. К тому же у Дмитрия и вне семьи было много врагов. Андре не думал, что Ирина осмелилась бы пойти на такой шаг.

— То есть, ты утверждаешь, что я плохо забочусь о мальчике? — тон Ирины стал холоднее льда.

— Я считаю, что ему нужно мужское воспитание. Надеюсь, герусия рода со мной согласится, — отрубил Евсевий.

— Посмотрим, — с деланным равнодушием произнесла Ирина.

Евсевий хотел сказать ещё что-то, но вдруг на втором этаже раздался грохот, потом — ещё раз.

— Что там происходит? — Ирина посмотрела на потолок.

— Пусть горничная проверит, — Евсевий подошёл к кнопке вызова слуг и ударил по ней своей широкой ладонью.

Я стоял вплотную к Саше и глядел на него сверху вниз.

— Вышел отсюда, — сказал я.

— А то что? Что ты мне сделаешь? — младший братец противно лыбился.

— Сам вышвырну тебя.

— Ну попробуй.

Очень не хотелось поднимать руку на малолетку, но я напомнил себе, что этот сморчок может быть не слабее меня. Ни на возраст, ни на рост, ни на пол соперника в этом мире смотреть не следовало. Ну а раз Саша встал в позу, что ещё оставалось делать?

Я напряг все свои фибры. Сеть на коже стала насыщеннее и плотнее. Появились новые узлы, из которых выросли дополнительные нити. Я был готов драться.

Схватив Сашу за грудки, попытался вытурить его из комнаты, но не тут-то было — малец стоял неподвижно, словно скала. Я даже на миг растерялся. Неужели он настолько силён?