– Ничего. Посмотри иначе.

– И как же?

– Представь, как будет страдать Лорт, когда пойдет на плаху. Не смог уберечь брата, не смог – ничего. Только умереть – побежденным.

Альбита улыбнулась. Нежно, мечтательно, словно речь шла не о смертях и крови, а о букете цветов и стихах.

– Я хочу это видеть.

– Увидишь, – отозвался Робер. – Увидишь.

А вот о чем он не сказал подруге, так это про убийцу, которого послал в поместье Лорта. А вдруг – получится? Есть же не только кинжалы, но и яды?

Альтреса Лорта мужчина ненавидел всей душой, всем сердцем. Сам бы ему зубами сердце выгрыз, и месть эта была вполне в его духе. Когда-то Робер не смог уберечь любимую. И как же он страдал, видя, как палач опускает топор. Хотелось броситься вперед, закричать, и только взгляд Камиллы остановил его. Любимая видела, и предостерегала.

Не сделай мою жертву напрасной.

Робер внял предупреждению.

Он посвятил свою жизнь – мести. Он нашел оружие, все подготовил, осталось дождаться совсем немного. А Альтрес Лорт…

Пусть он страдает так же, как и Робер.

Страшна не смерть, страшно, когда она забирает родных, близких, любимых. А тебя – нет. Ты просто был – и нет. Берегись, Альтрес Лорт, тебя ждет судьба хуже смерти.

Не зная о мыслях своего любовника, ее бывшее величество мило улыбалась. Близился момент ее триумфа.

Уэльстер, где-то в дороге.

Чем отличается Ативерна от Уэльстера?

На взгляд ее сиятельства графини Иртон – да ничем! Те же дороги, которые спокойно можно назвать направлениями, те же мосты, холмы, поля, крестьяне, телеги и лошади. Говор чуть другой, но понять их можно. Это не Ханганат.

Хотя после общения с Тахиром, Лиля и ханганов неплохо понимала. Сама говорила с жутким акцентом, вроде: моя твоя колбаса покупать, твоя моя деньга забирать, но ханганы ее понимали. Хотя и посмеивались втихую.

А вот Джерисон смотрел иначе.

С его точки зрения поля в Уэльстере были меньше, дороги грязнее, лошади гадили вдвое больше, а крестьяне отличались завидной тупостью.

Лиля воспринимала это, как острый приступ патриотизма. Ясно же, что своя капуста всегда зеленее, а у соседа на ней гусениц вдвое больше. Это у всех так…

Признать правоту супруга Лилиан пришлось уже на третий день пути по Уэльстеру.

Они с мужем ненадолго отбились от кортежа. Джерисон решил показать супруге совершенно замечательную птицу, которая живет только в Уэльстере.

Лилиан не возражала.

Кто-то птицу показывает, кто-то коллекцию марок, кто-то представляет даму «близкому другу», и лучше уж на природе, чем в палатке посреди лагеря, да еще с ребенком под боком. Если кто в турпоходы ходил, то знают, что никакого интима в палатке не получается. Театр у микрофона, а иногда еще и театр теней.

Так что Миранду препоручили Присцилле Элонт, переглянулись – и удрали.

Подходящая полянка нашлась быстро, трава желтела, но была еще достаточно мягкой и высокой, плащ – теплым и удобным, а граф отлично умел раздевать женщин.

И вот, демонстрирует он это умение, расшннуровывая корсет на специально для него надетом платье, а тут…

– Не шевелитесь, а то стрелу влеплю!

Лилиан и Джерисон замерли на месте.