– А как? – Родька, выпутавшись из мудреного словечка, горел желанием выяснить, как можно лететь и не махать при этом крыльями.

Тимка кивнул на младших девчонок.

– Прежде всего, это хвост. Ветер всегда тянет его за собой сильнее остального крыла, значит, змей всегда будет разворачиваться носом против ветра. Это называется «стабилизация по направлению». Потом бечева – она крепится так, чтоб морда вверх задралась. Змей опускается ниже – нос задирается, его начинает сильнее тянуть вверх. Поднимется – нос опустится, значит, тяга уже не такая, полетит ровно. Это стабилизация по высоте. Ну, а чтоб его вокруг бечевы не крутило, делается особая такая форма крыльев. Мы вот крылья не плоско, а под углом поставим, так, чтоб брюхо немного свисало. Тогда получается, что у того крыла, что ниже, тяга увеличится. Вот змей и стабилизируется так, чтоб крылья у него ровно держались. Так и летит.

– Ага, вот зачем птицам хвост! – сделал свой вывод Родька. – Её за этот хвост ветер тянет, чтоб летела ровно.

– Примерно так, – подтвердил Кузнечик. – Только птица хвостом полётом управляет, а змей только стабилизируется. А управляем полётом мы с земли, бечёвкой.

Взрослые разгоняли малышню уже затемно.

– А ещё Тимка нам рассказывал, как птицы летают, – делилась полученными знаниями Любава. – Их ветер за хвост таскает, вот они и летят ровно.

– Да? – со скепсисом отнеслась к принципу полёта Арина. – Так кобылу ветер тоже за хвост таскает, чего ж она не летает?

– Так это ж кобыла, – удивилась Елька. – Ей-то зачем?

Утро третьего дня ничем не отличалось от первых двух. Ратнинские бабы, кое-как наладив свой быт, уже не требовали столько внимания, как раньше, так что команда Филимоновых гонцов ленивой трусцой рысила между Филимоном и Макаром, которых Захар обозвал командованием, мастеровыми артели Сучка и лесовиками, что работали на спешном приведении в порядок стен крепости. Всё изменилось, когда сразу после завтрака в крепость примчался взмыленный мальчонка – гонец из Сенькиного десятка, как объяснила Елька. Тот, завидев сестру своего командира, воровато оглянулся и вывалил новость: «Ляхи на подходе. Вы это… если что… Будьте готовы, в общем. Сенька сказал», – и умчался дальше.

Казалось, крепость на миг затихла. Перестали стучать топоры плотников, затихли испуганные бабы, и даже разноголосый рёв совсем мелкой детворы стих, как по команде. Филимоновы гонцы мигом оббежали крепость с одной командой: «На стены!» и, получив распоряжение: «Собраться у ворот под командование наставника Макара. Ждать. Отдыхать. Позже понадобитесь», подтянулись на место. В последний раз скрипнули створки ворот, выпуская из крепости гонца и пару отроков из Ведениного десятка, глухо стукнул запорный брус, и – всё затихло.

Как быть готовым и к чему именно, ни разу не видевший войны Тимка не знал. Получалось, это сидеть и пялиться на ворота, как делали остальные гонцы, рассевшиеся на брёвнах, что не успели поднять на стену. Возле ворот, поглядывая на располагающихся на башнях плотников, прохаживался Макар.

– Тятька переживает, – пояснила Любава. – Он тут, а мальчишки там. Вернутся – не вернутся. Он очень хочет, чтоб у меня братик был. Нет, они с мамой меня любят, но брата всё равно позарез надо: куда ж вою без сына? Как будто и не воин вовсе. Мамка даже образок Богородицы из Турова заказать хочет. Дорого, конечно, но, может, она поможет?