– Змея? – охнули сестрёнки и переглянулись. Остальные девчонки тоже замерли. – Летающего, как Горыныч?

– А голов сколько сделаем? – свысока глянув на девчонок, деловито поинтересовался Родька.

– Летающего, – подтвердил Кузнечик. – Голов… Голов нарисуем одну. Зато хвоста сделаем два. Будет, как у ласточки. Ну-ка, давайте со стола приберём, а то работать негде.

Старшие – Елька, Любава и Рада – мигом прибрали со стола, а заодно разгребли место вокруг, точно следуя Тимкиным указаниям, что куда поставить, и вся компания расселась, наблюдая и вникая в его работу. Кузнечик взялся было строгать рейки на каркас воздушного змея, но покосился на зрителей и пробурчал: «Не, эт не дело…»

Первыми к этому самому делу были пристроены Елька и Любава. Слегка размочив и подрезав до ровного по одному краю два куска бычьего пузыря, Тимка попросил сшить их вместе, но так, чтоб получился кармашек для планки. Сами плашки для выравнивания и зашкуривания были вручены братьям, строго согласно старшинству – Захару длинная, которая пойдет на киль, а Родьке меньшая (но значительно более ответственная, как по секрету было сообщено на ухо). Стешке и Феньке, как самым маленьким, был торжественно вручен хвост из тонкого перевязочного полотна, который следовало украсить перьями, листьями, и вообще он должен выглядеть, как хвост от порядочного змея. Рада, когда узнала, что змея собираются раскрасить, умчалась на кухню, к матери, поискать остатки красок, которые варила Анна со старшими девками, когда учила их красить полотно.

– А змей огнём дышать будет? – поинтересовалась осмелевшая Стешка.

– Нет, дышать не будет, – Тимка скептически оглядел помещение. – Попалим все… – потом задумался и почесал макушку. – А вот рычать будет.

Распределив работу, Тимка уселся делать лонжерон с установленной на нём трещоткой и рогульку, с помощью которой собирался крепить к килю растяжки крыльев. Все занимались своим делом, попутно поддерживая неспешную беседу. Объяснив, что такое модель и как могут отличаться друг от друга разные модели одного и того же змея, мальчик принялся объяснять физику полета.

– Всё дело в воздухе. Это кажется, что воздух невесомый, в самом деле он очень даже плотный. Хороший ветер и мельницу крутит, и лодку гонит. А крыло змея – это парус и есть. Вот на лодку парус поставить – ветер его вперёд гонит. А если его плашмя положить, куда потянет?

– Вверх! – быстро сообразила Елька, вспомнив разложенные на берегу для просушки простыни, норовившие взлететь при любом ветерке, из-за чего их приходилось придавливать камнями. – И ещё вперёд, по ветру, то есть.

– Ну, по ветру ему, положим, бечёвка не даст улететь, вот и остается что только вверх, – подтвердил её догадку Кузнечик. – Так что правильно скроенное крыло полетит обязательно, никуда оно не денется. Дело не в полете, дело в стабилизации полета.

Родька, попытался выговорить мудреное словечко, запнулся на третьем слоге и уважительно замолк, а Захар, покосившись на брата, задал резонный вопрос: что такое эта стаблилизация и с чем её едят?

– Если парусом не управлять, его начинает полоскать. Если не управлять крылом, то хоть змея, хоть птицу ветер начнет кувыркать, – охотно поделился наукой Тимофей. – Но птица живая, она управляет крылом прямо в полёте. Змей так не может, а мы на земле и помочь ему тоже не можем. Вот для того модель делается так, чтоб змей выдерживал правильный полет сам. Это и называется – ста-би-ли-зация. И полёт тогда будет не дурной, кувыркливый, а стабильный, ровный то есть, даже если ветер начнёт меняться. Правильно сделанный змей сам подстраивается под любой ветер.