Ноги загрязнили,

а реченнаго тобою не получили.

Круг слободы обошли

да и по домом ся розошли.

Гостей ты к себе звал,

а сам себя и дома не сказал.

Двор твой едва нашли,

а на двор не за великим не пошли,

потому что ворота затворены

да сверх тово великим древом завалены.

Спаси бог тебе и на том, что у ворот твоих постояли

да на избные окна посмотрели.

С чем к двору твоему пришли,

с тем и по домом ся разошли.

Пришли боло и званы,

за благо домой пошли не драны.

А после и сами ся дивили,

что благо-здорово сходили.

Молим, государь, бога,

чтоб тебе воздал за наш протор толика ж блага.

Елика ты воздал нам,

толико бы бог воздал вам.

Нам было хотелося испить не для пьянъства,

да у тебя к нам не стало духовного братъства.

Тем бы мы тебя не испроторили,

чтоб по чарке вина выпили.

Когда тебе показался убыток,

а бог бы тебе воздал со сторицею прибыток.

Мы к тебе не называлися,

еще было и отбивалися.

И ты нам велми притужал,

а как мы пришли, и ты ся и дома не сказал.

Лише труд сотворил нашим ногам,

наипаче же и сапогам.

Толко бы мы то ведали,

и мы б лутчи дома обедали,

а к тебе не ходили

и у ворот твоих не стояли.

Впервые было у тебя сошлося

да и того не збылося.

Хороши твои хвасты,

столь бы у тебя были хлебы квасны.

Был ты нам добродейца,

а вчера нам пуще всякого лиходейца.

Неведомо, как тебя похвалить

или чем у тебя применить.

А за твою добродетель

буди ты многолетен.

А за твое лгание

подай нам бог молчание.

Хотели было говорить,

да жаль тово, чтоб тебя не осоромить.

И впредь нам твоего жалованье не забыть,

а тебе б сорому своего не избыть.

Текст в списке XVII в. публикуется по изданию: Адриаиова-Пе-ретц В. П. Русская демократическая сатира XVII века. Изд. 2-е, дополн. М., 1977, с. 232—233 (там же см. комментарии, с. 240). 

      Бысть неки бражник, и зело много вина пил во вся дни живота своего, а всяким ковшом господа бога прославлял, и чясто в нощи богу молился. И повеле господь взять бражников душу, и постави ю у врат святаго рая божия, а сам ангел и прочь пошел.

     Бражник же начя у врат рая толкатися, и приде ко вратам верховный апостол Петр, и вопроси: «Кто есть толкущися у врат рая?» Он же рече: «Аз есмь грешны человек бражник, хоп с вами в раю пребыти». Петр рече: «Бражником зде не входимо!» И рече бражник: «Кто ты еси тамо? Глас твой слышу, а имени твоего не ведаю». Он же рече: «Аз есть Петр апостол» Слышав сия бражник, рече: «А ты помниши ли, Петре, егда Христа взяли на распятие, и ты тогда трижды отрекся еси от Христа? О чем ты в раю живеши?» Петр же отъиде прочь посрамлен.

     Бражник же начя еще у врат рая толкатися. И приде ко вратом Павел апостол, и рече: «Кто есть у врат рая толкаетца?» — «Аз есть бражник, хощу с вами в раю пребывати». Отвеща Павел: «Бражником зде не входимо!» Бражник рече: «Кто еси ты, господине? Глас твой слышу, а имени твоего не вем».—«Аз есть Павел апостол». Бражник рече: «Ты еси Павел! Помниш ли, егда ты первомученика Стефана камением побил? Аз, бражник, никово не убил!» И Павел апостол отъиде прочь.

     Бражник же еще начя у врат толкатися. И приде ко вратом рая царь Давыд: «Кто есть у врат толкаетца?» — «Аз есть бражник, хощу с вами в раю пребыти». Давыд рече: «Бражником зде не входимо!» И рече бражник: «Господине, глас твой слышу, а в очи тебя не вижу, имени твоего не вем». — «Аз есть царь Давыд». И рече бражник: «Помниши ли ты, царь Давыд, егда слугу своего Урию послал на службу [*] и веле ево убити, а жену ево взял к себе на постелю? И ты в раю живеши, а меня в рай не пущаеши!» И царь Давыд отъиде проч посрамлен.