О! А ведь точно, «Смоленск» – изначальное название нашего линкора, данное ему еще при постройке. В базе данных центрального вычислителя «Катанги» он именно под этим именем и должен был числиться.

Я приказал ответить на вызов.

– Доброго времени, господин майор. Лейтенант Чехов, командующий флотом СГЛД – Союзного Государства Людей и Джангров. Цель визита – торговля и найм персонала. Прошу разрешения на сближение моей группы кораблей со станцией и стыковку с ней среднего разведчика «Скаут».

– Майор Левински, – представился офицер. Он держал себя в руках куда лучше Феррейры, и это мне понравилось, – прошу лечь в дрейф и не предпринимать никаких маневров. Станция «Катанга» входит в коалицию первой и второй планет нашей системы. На третьей планете власть захватили мятежники-сепаратисты, так что ситуация в системе нестабильная. Ожидайте, я доложу о вашем прибытии по команде.

– Спасибо. Ждем, – я кивнул майору и отключил связь. Вести с ним диалог дальше не имело смысла. Меня он не знал, а принимать какие-либо самостоятельные решения был не вправе.

Новый вызов последовал гораздо раньше, чем я ожидал, и совсем не от того, к беседе с кем я готовился.

– Группа кораблей, вышедших из прыжка в точке с координатами…, вас вызывает линкор «Знамя Революции». Вам предлагается вступить в переговоры с революционным правительством планеты Индеец-3, недавно переименованной в Остров Свободы, – на проекционном экране появился командный пост линейного корабля. В фокусе камеры я увидел пятерых немолодых мужчин, среди которых один был мне прекрасно знаком.

По моему знаку оператор активировал канал связи.

– Здравствуй, Седой, – произнес я с легкой усмешкой, – давно не виделись. Представишь меня своим коллегам-мятежникам?

Все-таки Седой был достойным противником. Он не потерял самообладания даже в этой неожиданной для себя ситуации, ну а то, что он удержался среди главарей сепаратистов даже после истории с «Катангой», говорило само за себя.

– Ну, здравствуй, лейтенант Чехов, – слегка прищурился Седой, – признаться, не ожидал, что это будешь именно ты, но раз уж так вышло, давай поговорим.

– О чем, Седой? О безоговорочной капитуляции вашего правительства и поддержавших вас мятежных войск?

– В опасные игры играешь, лейтенант. Что стоит за тобой? Один линкор и один десантный корабль? И что ты сможешь противопоставить Революционному флоту? Погляди на свои сканеры. У нас здесь четыре линкора, авианосец и семь крейсеров. Это не считая легких сил и четырех орбитальных крепостей.

– Угу, – кивнул я, – и на сколько часов боя у этой армады хватит тетрала?

– А много и не понадобится, – ощерился Седой, – сопоставь огневую мощь и задай себе вопрос, сколько часов ты простоишь под залпами наших орудий.

– Это бессмысленный спор, Седой, – я совершенно не собирался обсуждать с противником свои тактические наработки. Вместо этого я намеренно хамил и провоцировал Седого в надежде вытянуть из него какую-нибудь стоящую информацию, – если ты не хочешь обсуждать капитуляцию, то встретимся в бою. Больше нам говорить не о чем.