– Могла бы что? Удержать нас всех вместе? – Лайла покачала головой. – Нет, ты не могла бы, Джен. Ты думаешь, что, если бы ты была рядом, Эндрю и Нат не полюбили бы друг друга, или Дэн не снял бы свой фильм, или не произошел бы миллион других вещей, которые нас разделили? Нам было двадцать с чем-то, ради всего святого. Редко кто остается в дружеских отношениях с людьми, которых любил в двадцать лет. И если остается, значит, очень повезло. Откровенно говоря, я думаю, это чудо, что мы все разговариваем друг с другом.

Они молча посидели минуту-другую, затем Лайла нарушила молчание:

– Помни, что я тебе сказала, Джен. Не смей говорить Дэну о ребенке. И Эндрю тоже не говори. Для них это иначе, они не поймут. И Дэн будет считать это потерей, неважно, что ты не знаешь, чей это был ребенок, и неважно, что, даже если ребенок был его, он, вероятно, не захотел бы его в двадцать четыре года. Ты не обязана быть честной во всем, когда находишься в отношениях, Джен. Если правда – это единственное, что удерживает тебя, выбрось ее из головы.

…Джен пошла поплавать, Нат пошла купить всем мороженого, Лайла задремала на солнышке, наблюдая, как пятна оранжевого и вспышки пурпурного чертят узоры в темноте. Затем последовала вспышка слепящего, мучительного белого.

Она проснулась как будто с похмелья, голова болела, руки тряслись, на периферии зрения колыхались белые линии. Она попросила свое мороженое.

– Я его съела, – робко ответила Нат. – Ты спала три четверти часа. Хочешь, я схожу и куплю еще?

– Просто воды было бы неплохо.

Нат вручила ей бутылку. Глотать было больно; уж не подхватила ли она инфекцию или, может, просто уснула с открытым ртом?

– Джен все еще плавает?

– Нет, она пошла прогуляться на другой конец пляжа. Думаю, пошла поискать, где бы пообедать. Ты хочешь есть?

– Не особенно, – сказала Лайла. Мысль о том, чтобы встать и дойти до ресторана, вызывала в ней усталость. Черт, даже мысль о том, чтобы пережевывать пищу, вызывала в ней усталость. Если бы можно было остаться здесь, на солнышке, это было бы хорошо.

– Сядь, посиди со мной, Нат, – попросила она.

Натали придвинула свой шезлонг так, чтобы они сидели бок о бок. Лайла прильнула к ней и прошептала:

– Ты должна уладить это, Нат. Свое расхождение с Эндрю. Ты должна его уладить.

– Мы уладим, Лайло. – Натали похлопала Лайлу по руке. – Не беспокойся о нас.

– Не надо этой снисходительности, Натали, – огрызнулась Лайла, отдергивая руку. – Я говорю серьезно.

– Я знаю. Я знаю. Я сделаю… я ведь не могу обещать, верно? Но я сделаю все, что в моих силах.

– Этого недостаточно. Ты должна мне обещать. Ты должна уладить это ради меня.

– Лайла, не расстраивайся. Все будет хорошо. Мы не собираемся разводиться. Довольна? Ничего плохого не случится. Нам просто надо проработать некоторые вещи и надо найти способ это сделать, мы должны найти на это время. Это, видишь ли, не так-то просто, когда он много работает, а я занимаюсь девочками, и всегда так много дел дома.

– Не надо. Не говори так, не заявляй, что у вас нет времени это уладить, уладить самую важную вещь в вашей жизни.