Как будто ничего не произошло.

Ириска опешила и едва заметно пожала плечами, показывая, что у неё нет слов. А Малинка хмуро спросила:

– Может, вы перестанете дурачиться?

– Следи за языком, вторая калявка, – глухо посоветовал Марли. – Я понимаю, вы расстроены, но не позволю оскорблять главную калявку.

Анфиса же молча развернулась и направилась к Дворцу. Не попрощавшись и ничего не сказав.

– Она не дурачится, – тихо произнесла Ириска.

– Но она не сумасшедшая, – в тон ей добавил Стрек. – По крайней мере, не всегда. Принимайте главную калявку такой, какая она есть.

– Она отправила моего друга на смерть, – холодно напомнила Непревзойдённая.

– Она разработала очень опасный план, благодаря которому ты сможешь пробраться в Некро и спасти сестру. – Марли вздохнул. – Согласно этому плану, рисковать будут все. И твой друг, и ты, маленькая калявка, и твоя подруга. Никто не останется в стороне.

Возразить было нечего.

Тем более сейчас, когда всё сделано, Хиша уже в Некро, и вернуть его можно только одним способом – отправившись за ним.

Ириска посмотрела вслед уходящей Кутерьме – старая волшебница как раз дошла до границы развалин и должна была вот-вот исчезнуть из виду – и спросила:

– Ты давно знаешь Бабулю?

– Очень давно, маленькая калявка, очень. – Гигантский мафтан изобразил ужасной пастью нечто, напоминающее улыбку, и добавил: – Мы, Стреки, живём долго.

– Как долго?

– Мне четыреста лет, маленькая калявка, и триста из них я знаком с Анфисой. Я её самый старый друг. – Марли помолчал и грустно уточнил: – Все остальные умерли.

– Бабуле триста лет? – хором выкрикнули девочки.

– Триста сорок шесть, если быть точным.

– И она до сих пор жива?!

Люди, даже волшебники, даже в Прелести, не жили так долго. Их век был точно таким, как в мире Ириски и Малинки, и долгая жизнь старушки вызвала у них изумление.

– Как такое возможно?

– Анфиса проклята, маленькие калявки, – спокойно, будто о самом обычном обстоятельстве, поведал Марли. – Жизнь – её проклятие, и поверьте: Анфиса делает всё, чтобы освободиться. Но пока не получается.

– Кто её проклял? – тут же спросила Ириска.

И получила следующий неожиданный ответ:

– Она сама.

– Что?!

– Всё очень сложно, маленькая калявка, всё очень-очень сложно. – Стрек переложил передние лапы, поудобнее устраивая на них голову, и задал вопрос: – Ты уверена, что хочешь знать эту историю?

– Я должна её знать.

И тут Ириска поняла, что едва ли не впервые видит Марли запредельно серьёзным. При этом несколько тысяч его глаз стали грустными-грустными, а остальные закрылись, словно не хотели принимать участие в разговоре.

– Эта история… – задумчиво протянул Стрек. – Эта история не стала легендой только потому, что все, кто мог её рассказать, погибли в битве у Горящих Берёз, где армия Прелести, которую вела Алая Воительница, потерпела сокрушительное поражение от старухи Гнил. А муж Анфисы – ещё раньше… – Он заметил удивление на лицах девочек и печально улыбнулся: – Да, калявки, у Анфисы был муж… Он погиб задолго до той битвы, а вот её друзья, среди которых были лучшие волшебники Прелести, – они полегли у Горящих Берёз… Там много кто остался, калявки: мой отец, два моих брата, сестра… А я сумел уйти. – И Марли машинально прикоснулся левой лапой к старому и страшному шраму. Помолчал и продолжил: – Это я спас Анфису, калявки, я вынес её из битвы, а все остальные погибли. Вот и получилось, что об этой истории никто не знает.