Он сел, снял рабочие ботинки.

– Он в больнице, под надзором полиции. Его переведут в камеру, как только врачи позволят. Кто-то из нас сломал ему челюсть – то ли я, то ли Клэр с ее верной расческой. Этот урод лишился коронок и двух зубов, плюс у него разбит нос. По-моему, еще легко отделался. – Измотанный и физически, и эмоционально, еще не отошедший от недавних событий, он вытянулся на полу. – Короче, я решил сегодня переночевать здесь, если ты не возражаешь. Подумал: вдруг тебе захочется побыть в компании, да и меня домой не тянет. Можно считать, что я – первый постоялец отеля «Инн-Бунсборо», во всяком случае, первый из живых людей.

Бекетт лежал и смотрел в потолок. Ему показалось, будто что-то прохладное коснулось распухших костяшек пальцев, а свет в ванной, который он поленился выключить, погас сам собой.

– Спасибо. Спокойной ночи. – Бекетт закрыл глаза и провалился в сон.

В воскресенье утром по настоянию Бекетта все – и дети, и собаки – погрузились в его машину.

– Мы собирались в салон игровых автоматов, – напомнил Гарри. – Ты сам обещал.

– Да, только позже, днем. Сперва я хочу вам кое-что показать. Это недалеко.

– И конечно, это страшная тайна, – улыбнулась Клэр.

Бекетт посмотрел на нее. Под макияжем синяки были почти незаметны, но он знал, что мальчики их видели и что она рассказала сыновьям правду, хотя и без подробностей.

Он выехал из города, слушая, как препираются Гарри и Лиам, а Мерфи поет песню собакам, которые уже научились подвывать в унисон. Нормально, подумал Бекетт, все выглядит абсолютно нормально. Если бы не синяки на лице Клэр.

– Я могу отвезти их в салон, а ты побудь дома и отдохни.

– Бекетт, он несколько раз ударил меня. Мне было больно и действительно страшно, но и только. Это уже в прошлом. – Клэр говорила тихо, благодаря музыке из радиоприемника дети ее не слышали.

Бекетт, однако, не был уверен, что для него тот вечер когда-нибудь уйдет в прошлое. По крайней мере, насовсем.

– Хоуп звонила своей подруге, психиатру из Вашингтона, – продолжала Клэр, – и та сказала – то есть выдвинула наиболее вероятное предположение, учитывая, что она не видела Сэма и не общалась с ним, – что налицо классические признаки поведения преследователя вкупе с нарциссизмом. Навязчивая идея овладевала Сэмом все больше, он был убежден, что я мечтаю быть с ним, однако нарочно удерживаю на расстоянии, в том числе якобы прикрываюсь детьми, которых он расценивал как помеху. Пока я ни с кем не встречалась, он вел себя спокойно, но мои отношения с тобой вызвали резкое обострение психического расстройства. Грубо говоря, он съехал с катушек. Теперь его ждет тюрьма, и ему, конечно, помогут. Меня это, собственно, не должно заботить, но помощь он получит.

– Если помощь означает толстую решетку и тюремную робу, пусть получает ее сколько угодно.

– Полностью с тобой согласна. – Клэр повертела головой по сторонам. – Кажется, где-то здесь живет твоя мама?

– Да, тут недалеко, но сегодня мы к ней не поедем, а то она весь день будет суетиться вокруг тебя.

– Слава богу. Вчера вокруг меня и так суетились все, кто только мог: друзья, родственники, соседи, полиция. Сегодня я хочу чувствовать себя – и быть – обычным, ничем не примечательным человеком.