Полку поставлена задача: в определенной точке осуществить бомбометание. Но не простое бомбометание, а сброс, как говорили тогда, изделия, то есть атомной бомбы. Разумеется, бомбы не было, ее заменял имитатор, но ответственность все равно огромная. Кому доверить выполнение? Конечно же, комполка Павловскому. А штурманом у него был Герой Советского Союза майор Капустин.

Несмотря на это, бомбу с первого захода они не сбросили, получилось только со второго раза. А признать свой просчет не желают. Духу не хватает. Прилетели, и в докладных пишут, что отказал бомбоприцел. Значит, виноват лейтенант-инженер Ловчиков. Рассчитывали, что я промолчу, утрусь.

Я говорю: «Извините, если бы прицел отказал, вы бы и во второй раз не сбросили. Давайте разбираться». Чувствовалось, что разбираться им, ох, как не хочется. Но что поделаешь, пошли на стенд.

Пришлось разложитъ все по полочкам и указатъ, где и когда ошибся майор Капустин. Да, Герой, да, штурман полка, но ошибся: не отдал рукоятку от себя, не включил сервомотор и все зависло».

Закончив разбор, лейтенант Василий Ловчиков без тени сомнения подвел итог, глядя на своих командиров Павловского и Капустина. «Извините, но на себя я это брать не буду!» — сказал он.

О, надо было видеть лица начальников. Они резко развернулись и покинули стенд.

Стоявший за спиной у Ловчикова подполковник из штаба авиации военноморского флота только крякнул от удовольствия.

— Однако круто ты с ними, лейтенант. Но поделом им. Потом этот подполковник, вернувшись в Москву, позвонил начальнику Ловчикова в Калининград:

— Вы присмотритесь к парню. Он дело знает и шею не гнет подобострастно перед начальством.

Так что опыт общения с подобными начальниками у Василия Ловчикова был. Тем временем начальник штаба, придя в себя, пошел в атаку:

— В чем дело, товарищ старший лейтенант?

— Да в том, что я принимаю решения, которые должны принимать вы!

Дальше Ловчиков объяснил начштаба и про самолет на взлетной полосе, и про десятитонники-заправщики, и про пущенный по его приказу без госкомиссии трубопровод. Объяснял ясно и четко, хотя и несколько горячо. Майор молчал.

А потом он дождался сообщения, что дальние бомбардировщики с их заправкой благополучно вернулись на свой аэродром и пошел домой. На душе было тяжко и муторно.

Переступив порог, он с трудом стянул с себя сапоги, снял шинель и спросил жену:

— Галя, где-то у нас был спирт.

Командир авиабазы «Анадырь» и начальник штаба за успешно проведенную операцию получили благодарности. Старший лейтенант Василий Ловчиков не получил ничего.

Но вскоре его вызвали в Благовещенск, в штаб корпуса. И то, что случилось с ним дальше, стало лучшей наградой.

Беседовал с ним капитан II ранга. Улыбчивый, интеллегентный. Накануне разговора Василию шепнули, мол, это офицер из Москвы, из Главного разведовательного управления, отбирает кандидатов в дипломатическую академию.

— Давай, Вася! Хоть ты из этой анадырской дыры в дипломаты выберешься, — напутствовали его знакомые штабисты.

Ловчиков слушал и не верил: Москва, дипакадемия, работа за границей. Пока не вмещалось все это в голове. Оказывается, правда. Капитан II ранга задал несколько вопросов, а потом сказал: