— Я не знаю, — сказал Костя. — Это у Родьки надо спросить.

— Кончился, кончился, — сказал я. — Ради Саши я могу простить Косте все, что угодно. Саша — это человек! Кстати, а как насчет усов? Ты спрашивал, они ее устраивают?

— Ну ладно, ладно, — сказал папа, — разговорился. Иди спать.

Я взял письмо и ушел к себе на кухню.

Лигия была дома одна.

— А где мама?

— Пошла устраиваться на работу.

— Она же работает!

— Разве это работа, если мы вынуждены принимать подачки от чужих людей.

— Это ты о чем?

— Как будто ты не знаешь!

— Конечно, не знаю.

— Как тебе не стыдно, — сказала Лигия после долгой паузы. — Я разве у тебя просто так деньги взяла? Я же взаймы. Зачем ты сказал маме про туфли?

— Я ничего не говорил. Я только спросил, не жмут.

— Очень остроумно с твоей стороны! — сказала Лигия. — Поэтому она обо всем и догадалась! Конечно, стала спрашивать, у кого я взяла деньги. Я сказала, что у тебя. А ты знаешь, что это для нее такое? Ты посмотри, в каких туфлях она проходила все лето!

Лигия швырнула мне под ноги пару стоптанных парусиновых туфель и заплакала.

— Никогда я от тебя этого не ожидала. Никогда.

— Ну, перестань, — я подошел к дивану и сел рядом с ней. — Когда ты плачешь, я не могу. Ну что я должен сделать?

— Теперь уже поздно, — сказала Лигия, немного успокоившись. — И кто его знает, может, так даже лучше. Моя мама великолепный парикмахер. Дамский мастер. Но ей просто лень было ходить устраиваться. После того как папа ушел, она совсем махнула на себя рукой. Если бы не я, она бы окончательно опустилась. Знаешь, она одно время даже водку пила. Придет пьяная, а мне страшно. А вот скажи, почему это так получается: у меня папы нет, и у тебя мамы? Почти у всех кого-нибудь нет. Твоя мама ушла, да?

— Нет, она умерла.

— А ты ее помнишь?

— Совсем не помню.

— Ты был маленький?

— Ну да! Костя говорит, что он меня выносил на руках.

— Ужасно противно возиться с младенцами. Верно ведь?

— Не знаю, я не пробовал.

— Глупые все-таки мужчины, — сказала Лигия. — Вашему папе надо было сразу жениться. Когда женщина в доме, это совсем другое дело. А почему он сейчас не женится? Он такой представительный. Даже красивый. Наверное, в молодости он занимался спортом.

— Нет, спортом он не занимался.

— Значит, физическим трудом. Твой дедушка был бедный?

— Не очень. До революции он был доктором.

— Да, раньше врачи хорошо зарабатывали. Это, наверное, потому, что их было мало. Ты знаешь, а мой дедушка дворянин. А вот как ты думаешь: можно жениться на женщине только потому, что она из дворян, просто так, без всякой любви?

— Глупый вопрос, — сказал я, — ты что, книжек не читаешь? Теперь сплошь и рядом женятся без любви.

— По-моему, это гадко, — сказала Лигия. — Я бы никогда так не смогла. А ты?

— Не знаю.

— И ты бы не смог. А вот Костя, твой брат, смог бы.

— Почему ты думаешь?

— Я не думаю. Я знаю. У меня на людей чутье, как у собаки. Я его сразу раскусила.

— Ты думаешь, он плохой?

— Нет, он не плохой, но совсем не такой, как вы с папой. Совсем не такой. Он все может…

Судя по всему, Клавдия Петровна дала мне письмо специально для того, чтобы я поговорил с Лигией. Надо было как-то начать разговор, но я не знал, с какой стороны подойди.