– Что с тобой? – Женя касается моего лба. – Ром, ты весь горишь. И выглядишь неважно. Ты ешь вообще, спишь? Или только коньяком питаешься?

Подкол засчитан, нимфа. Но в чём-то она права. За эти два месяца спал я от силы по четыре с половиной часа в сутки, ел урывками, ну и пил нередко, да, чего уж греха таить. Такого за мной раньше замечено не было. При этом график оставался неизменным: прорва работы, ранний подъём, тренировки. Немудрено, что организм сбоит. Но дело совсем не в этом.

Притягиваю её к себе, крепко обнимаю, а сам готов повалиться на пол от бессилия. Что за подстава такая? Вика дважды оказалась права. Нужно было подождать до завтра и прийти к нимфе в адекватном состоянии – свеженьким и бодрым, а не жалким и потрёпанным.

– Пойдём, уложу тебя, – Женя тянет меня в спальню. Выглядит она чересчур довольной.

– Что смешного? – еле шевелю онемевшими губами.

– Впервые вижу тебя таким беспомощным. Это даже приятно: знать, что иногда и ты можешь быть слабым. Значит, всё же человек, а не бесчувственный робот.

Беспомощный. Ну спасибо. Однако, сейчас я действительно не в лучшей форме.

Раздеваюсь, а Женя куда-то уходит. Слышу, как что-то звенит, потом льётся вода. А, цветы. Поставила всё-таки, не выбросила. Может, и меня не выбросит?

Ложусь. Неуютно без неё. Не хватало ещё заснуть, пока она с этим веником возится. Поворачиваю голову и вижу нимфу. Стоит в дверном проёме. Прекрасная, изумительная женщина, достойная самого лучшего. А я с ней поступал как свинья последняя. Неудивительно, что она прогнала меня. Я ведь даже не извинился. Вообще ничего не сказал ей о своих чувствах, о планах. Просто свалился на голову, потащил в ближайшую гостиницу и отжарил. К тому же снова кончил в неё. Как она должна была себя чувствовать? Я такой осёл…

Женя устраивается рядом и накрывает нас одеялом. Обнимаю её одной рукой.

– Жень, я очень виноват.

– Знаю.

– Мне крышу от тебя рвёт. Я столько мерзости…

– Шшш, – она прикладывает палец к моим губам. – Спи. Завтра поговорим.

– Ты не ответила, Жень. Выйдешь за меня?

– Выйду. Спи.

Расплываюсь в улыбке, на проявление бурной радости уже нет никаких сил. Хочу сказать, как я счастлив, много чего хочу сказать, но вместо этого стремительно проваливаюсь в сон.

Три недели спустя

– Волнуешься? – Вика прищуривается.

– Живот точно не видно?

– Жень, у тебя срок неполных три месяца, какой живот? Если там что-то и выросло, то это замечаешь только ты. Голая. В ванной. Когда себя разглядываешь.

– Вика! – вспыхиваю и оборачиваюсь.

– Хочешь сказать, не пялишься на себя?

– Поэтому и волнуюсь. А вдруг через неделю станет заметно? А если платье не налезет?

– Пойдёшь замуж в трусах. Повернись, помогу снять.

Качаю головой. Свидетельница моя кого угодно в краску вгонит. Но если бы не она, кто знает, как бы всё вышло. Вполне возможно, мы с Ромой больше никогда бы не увиделись, я стала бы матерью-одиночкой, а он… Ну а что он? Продолжал бы и дальше делать вид, что ему для счастья вполне хватает работы.

Повожу плечами. Так себе перспективка.

Когда он пришёл ко мне три недели назад, я правда хотела выставить его за дверь, хоть и скучала по нему безумно. Но ещё больше я злилась. Это были самые ужасные два месяца в моей жизни. Без него.