– Вы меня все достали! – завелась с полтычка она. – Великое дело – «Зина беременна»!

– Великое! – уперев руки в бока, волновалась Рита. – Еще какое великое! Это ж не соседка Сара от восьмого любовника десятую беременность заимела! Это ты – наша Зиночка, и мы, естественно, переживаем!

– Вот именно! – ответила Зина, развернулась и пошла в кухню. – Вы так переживаете, будто у меня болезнь смертельная или я с ума сошла! Мама плачет – не поймешь, от счастья или от горя, бабушки капли пьют второй день подряд, все звонят постоянно и разговаривают со мной, как с тяжелобольной! Даже Севочка позвонил с утра пораньше и строго-настрого потребовал, чтобы я сегодня не надевала каблуки и передвигалась по улицам крайне осторожно: он услышал по телику, что обещали гололед! С ума сойти! А к вечеру что, мне Адочка позвонит с требованием есть свежие овощи?

– Я же говорю – переживаем! – сбавила напор и децибелы Ритка, шустро разделась и поспешила следом за Зинулей.

– Поясни: что именно вы переживаете? Катастрофу? Явление инопланетян? Гибель цивилизации?

– Нет, вы посмотрите! – возмутилась новой волной праведного гнева Ритуля, заметив на столешнице коробку с остатками мороженого. – Сима весь день готовит ее любимые блюда, пирожков нажарила, кролика тушит, а она тут заперлась и мороженое лопает!

– Рит, скажи честно: вы что, собираетесь меня вот так донимать все девять месяцев?

– Не донимать! А баловать, холить-лелеять, оберегать всячески!

– Если это будет, как эти два дня, то я с ума сойду. Двинусь разумом в сторону Кащенко!

– Ну, да, согласна, эти два дня мы перегнули немного, но это от потрясения, – Рита махнула ручкой, – пройдет! Свыкнемся с ситуацией, поутихнем. Ты же знаешь…

– Вот я и дождусь, когда вы «поутихнете», тогда и вернусь в семью и тесное общение.

– Да ладно тебе! – заулыбалась Рита. – Что ж теперь делать, терпи. Не помнишь, как сама меня опекала каждую беременность, как елочный стеклянный шар, в ватку заворачивала. А я ничего – я с удовольствием!

– Охо-хо! – вздохнула тягостно Зина, признавая Риткину правоту.

– У тебя что из еды есть? – сунулась в холодильник подруга. – Есть хочу, ужас! Нанервничалась из-за тебя, да и весь день моталась по работе.

– Мороженое, – предложила Зина.

– Откажусь, – подумав, отвергла предложение Рита. – Покопаюсь, может, найду чего!

И нырнула в холодильничьи недра, не переставая говорить что-то о работе, клиентах, а вынырнув, ошарашила Зину неожиданным вопросом:

– Ты Захару Игнатьевичу-то собираешься сообщать о ребенке?

– Опаньки! – опешила Зина. – А издалека как-нибудь ты не могла?..

– Да с чего бы это? Ты ж настаиваешь, что не больна, а очень даже здорова, так чего церемониться? И?..

– И – не буду! – поделилась планами Зинаида.

– По причине?

– А с каких кренделей? У нас с ним полные непонятки, расстались мы не мирно-тихо и о последующих встречах не договаривались. И образуется ли он в моем пространстве – большой вопрос. Скорее нет, чем да. Он, вон – как уехал, так его и нет!

– Но он же предупредил, что звонить из командировки не станет, опасаясь за свое душевное равновесие, – напомнила Рита.