– Я могу тебе точно сказать, что бы я хотела с ним сделать! Тебе в подробностях?

– Зи-на! – призвала к порядку Рита. – Ты же понимаешь, о чем я. Ты собираешься ему звонить, хотя бы поговорить с ним, встретиться?

– А ты видишь его у моих дверей? – полюбопытствовала Зина. – Я бы, может, и пообщалась, если бы он нарисовался. А телепатически я еще не умею.

– Но ему надо сказать про ребенка! – настаивала Рита.

– Не надо ему ничего говорить. Нет его, Захара, нет – и все! И даже если б появился, весь такой в белом, я сильно сомневаюсь, что захотела бы с ним продолжать отношения, тем более – говорить о ребенке!

– Да почему? – возроптала Рита. – Он нормальный мужик, не козел какой… Я же вижу, что ты любишь его по-настоящему и всерьез. Ты ни в жизни так не относилась ни к одному мужчине, не переживала так и чувств таких не знала. Может, он тоже не знал и для него это впервые. У вас все получится замечательно, я уверена!

– Давай-ка больше не будем об этом! – попросила Зина. – Я не знаю, что у нас получится, скорее всего – ничего не получится. Я стараюсь об этом не думать. Я скучаю по нему ужасно и злюсь! Хочу видеть – не хочу видеть. Жду и мысленно посылаю подальше! Я ничего не понимаю…

Ритуля притянула Зину к себе, обняла, поцеловала в висок, погладила успокаивающе по голове.

– Ты просто любишь и теперь знаешь, что это такое.

– Мне больно, – пожаловалась Зина и смахнула слезинку.

– Всегда больно. Больно, и сладко, и горько! Так с любовью всегда. Терпи… Обязательно все будет хорошо!

Зина не разделяла бодрого оптимизма подруги. Они помолчали, обнявшись, тихо покачиваясь, Рита гладила Зину по голове.

– Он появится!

– Ри-та!! – возмутилась Зинуля.

Три недели, конечно, не хватило для полной инспекции, Захару пришлось заканчивать командировку в форсированном режиме. Он спешил, торопился, рвался в Москву, но дела доделывал серьезно, без суеты.

Он успеет. К Новому году он точно успеет вернуться!

Позвонил Никитка, рассказал про свои дела и сообщил, что не приедет на праздники в Москву, как они планировали: будет отмечать с друзьями и своей девушкой. Мама с отцом названивали, уговаривая приехать к ним, и Ирина с Алексеем зазывали, соблазняя праздничной программой.

Он отнекивался, загадочно молчал, никуда он не поедет!

Только в Москву – к ней.

У них получится… Должно обязательно получиться. Не может не получиться!

Если она его простит, если она его поймет, если она его примет…

Если не простит – он станет дежурить под ее дверью, если не захочет понять – он начнет названивать до бесконечности и объяснять, объяснять, будет письма писать и отправлять их заказной почтой. Если она его не примет – он ее украдет и запрет в своей квартире, и будет любить до потери сознания!

Он придумает, что и как сделать, чтобы его женщина осталась с ним.

Захар прилетел в Москву тридцать первого декабря, ранним утром. Весь длинный перелет он проспал, не думал ни о чем: уже передумано множество раз обо всем, и решения приняты, и опасения выброшены!

Добрался домой, прошелся по квартире, оценил законченную работу дизайнера, позвонил, поблагодарил, договорился о встрече через пару дней: принять отчет, забрать ключи. И отдельно поблагодарил за неожиданную заботу, проявленную милой женщиной, – забитый всевозможными продуктами и деликатесами холодильник.