– Куда же вы, Алексей Николаевич? Надо дознать все, как было.

– Дознавайте, – вяло ответил сыщик. – Я вам такого «языка» привел…

Дошел до фаэтона, постоял, потом плюнул в сердцах и двинулся в одиночестве за ворота. На душе было мутно. Имадин говорил про кровников. И угадал. Неужели правда? С одной стороны, так могло быть, конечно. У каждого абрека длинный список злодеяний. Это на Руси убили, и убили. Мстить доверяют полиции, пусть она ловит, царь ей за это жалованье платит. Но тут, на Кавказе, все иначе. Весь род потерпевшей стороны считает своим долгом найти и покарать злодея. Даже в тюрьме на глазах у стражи.

А с другой стороны, опять оборвана важная ниточка. Багдасаров, Шмыткин, теперь вот Динда-Пето. Как только он, Лыков, находит важного свидетеля, тот сразу погибает. И все это цепь случайностей? Не может быть.

– Имадин! – сообразил сыщик и стал ловить извозчика. Ведь чеченец сейчас единственный живой свидетель. Он менял краденые купюры, ходил в казначейство… Значит, постараются устранить и его.

Когда Алексей Николаевич ворвался в номер, Имадин сидел под настенником и читал газету. Практиковался в русском языке.

– Уф! Все в порядке?

Чеченец поглядел на друга и спросил в ответ:

– Что-то случилось с Динда-Пето?

– Да.

– Его зарезали в камере, будто бы кровник. Так?

– Так.

– Ловко.

Алибеков отложил газету и задумался.

– Я… – начал было сыщик, но отставной разбойник жестом остановил его. Так в молчании прошла минута, потом Имадин поднял глаза:

– Мне надо спрятаться.

– Согласен. Потребуются документы, но их я сделаю.

Тут в дверь постучали, и вошел полицмейстер.

– Алексей Николаевич, Имадин Алибекович, едемте ко мне.

– Зачем?

– За документами. Сами понимаете…

Имадин бросил быстрый взгляд на друга, тот кивнул: вот видишь!

Через полчаса в кабинете полицмейстера хозяин протянул Лыкову бланк.

– Это вид на три года, с полицейской явкой[42] города Тифлиса, моей подписью и печатью. Чистый. Впишите туда вымышленные имя и фамилию, так, чтобы даже я их не знал.

Алексей Николаевич как раз об этом и хотел просить Ковалева, только не решил, как сказать.

– Спасибо, Георгий Самойлович!

– Еще понадобится оружие.

– Я дам Имадину маузер Динда-Пето.

Тут чеченец запротестовал:

– Оставь его себе, это хорошая штука. Сто рублей стоит!

– Прикажешь дать плохую? – рассердился сыщик. – Твоя жизнь в опасности!

– Ну и что? Она давно уже в опасности, лет двадцать как. Но и твоя, кстати, тоже. Я-то уеду и спрячусь. Ты один будешь знать где. А куда спрячется Лыков?

– Никуда, – поддержал Имадина полицмейстер. – Алексей Николаевич, мы можем приставить к вам человека. Ненадолго. Но что это даст?

– Я сам буду себя охранять, – заявил коллежский советник. – Так не возьмешь маузер?

– Пока вы ходили по совещаниям, я уже купил себе браунинг, – чеченец вынул из кармана пистолет и показал его. – Так что вооружать меня не надо.

Ковалев нахмурился:

– А… Простите мой вопрос, Имадин Алибекович…

– Где купил? На Армянском базаре. У кого – не скажу.

Полицмейстер сник.

– Да-да, конечно. Но хоть цену назовите.

– Шестьдесят рублей, вместе с патронами.