– Что я должен делать?
– Подумать. Где может прятаться атаман? У него, ты сам говорил, целая шайка. Нужны притоны, барыги, наводчики. Ты часто бывал в Тифлисе?
– По разбойничьим делам? – уточнил Имадин. – Нет, два или три раза всего. Слишком опасно.
– Но Динда-Пето утверждает, что от здешней полиции можно откупиться.
– Таким, как он – может быть. А я одиночка, никогда не добывал больших денег… Нет, меня ловили всерьез.
– Хорошо. Где ты останавливался в Тифлисе? Человек, которого всерьез ищет полиция.
– Есть темные постоялые дворы, там не требуют прописки. Плати рубль в день, и живи, сколько хочешь.
– Хм. Это для приезжих. А наш пластун давно живет в городе.
Чеченец задумался:
– Понимаешь, про рубль в день это я так сказал. На самом деле на таких приезжих хозяин зарабатывает больше всего. Есть захочешь – плати. Сбыть добычу – плати. Точнее, отдай за полцены и будь доволен. Бабу надо – плати. И все будет стоить дороже, чем для других.
– К чему ты это говоришь?
– К тому, Алексей, что укрывать Безвуглого, да еще с целой шайкой, – очень выгодное дело. Они тоже платят за все, причем по высшему тарифу. Иначе продадут.
– Так. И что дальше?
– Нельзя скрыть, когда у тебя прячется пять-семь человек. Тифлис – маленький город, это не Москва или Петербург. Все соседи знают, и околоточный тоже рано или поздно узнает…
– Ага!
– Да, рано или поздно. Тогда или менять притон, или…
– Купить околоточного, – закончил за чеченца Лыков.
– Правильно. Еще это точно окраина. Не на Головинском проспекте спрячется атаман с шайкой.
– Понятное дело, – кивнул сыщик. – А если учесть, что он из военных…
– Соображаешь, – рассмеялся Алибеков. – Вот ты и очертил круг. Слобода на окраине, где продажный околоточный и много военных.
Сыщику пора было уходить на совещание, но тут чеченец встревожился:
– А что сейчас с Динда-Пето?
– Сидит в Метехском замке.
– В одиночке?
– Конечно.
– Его нельзя никак сажать в общую камеру. У любого абрека много кровников. Если кто-то из них окажется рядом – убьют.
– Не бойся. Елизбар в изоляции, и я строго-настрого запретил любое с ним общение.
Лыков отправился на улицу Петра Великого. Его уже ждали Трембель с Ковалевым. Статский советник торжественно пожал руку коллежскому:
– Впечатлен! Урок сыскного мастерства – вот что вы нам преподнесли, Алексей Николаевич. Я, признаться, не поверил Скибе.
– Скибе?
– Тот заявил: вы из таких передряг вылезали, что хоть романы пиши. Правда, будто бы однажды вас завалило в пещере? Вы несколько дней там просидели, чуть не застрелились с горя. А потом взяли и вылезли…
– Было такое[40].
– И вот снова утерли всем нос, – восхитился Трембель. После чего посерьезнел и указал рукой на стул: – Прошу. Надо о многом поговорить. Начнем с того, что вам рассказал Динда-Пето. Мы его сейчас, конечно, допросим. Но первые сведения хочется услышать немедленно.
– Самое главное, господа, что абрек обрисовал мне общие контуры «большой постирочной»…
– Ух ты! Он тоже в деле?
– Как один из посредников. Дайте мне перо и бумагу, Карл Федорович. Буду сейчас рисовать.
Сыщик положил перед собой чистый лист и начал чертить на нем схему. Но вдруг отложил перо.