На этом совещание закончилось. Лыков с Имадином уходили с него вместе. Чеченец укоризненно сказал другу:
– Ну и зачем твое геройство? Больше всех надо? Пусть армия с полицией сидят на облучке. Так ты сам их по магазинам распихал, да еще велел не высовываться.
– Извини, что назначил тебя в самое пекло. Но ты опытнее других. Так же, как и я. А у того, кто опытнее, больше шансов уцелеть. Тому и садиться на облучок.
– Пограничники тоже не вчера родились.
– Вот пусть и поддержат нас метким огнем. Имадин, у меня к тебе личная просьба.
Алибеков насторожился. А питерец продолжил:
– Они нападут на нас справа, с мостовой. Согласен?
– Согласен, – авторитетно подтвердил отставной разбойник. – Левые присоединятся чуть позже. Если сразу нападать слева, им придется перебегать улицу. Конвой успеет открыть огонь.
– Вот. Поэтому при первом же движении я прыгаю влево и прячусь за карету.
– Правильно!
– Помнишь, ротмистр Чачибая предлагал Зелимхану бомбу?
– Ах вот о чем ты… – сообразил чеченец.
– Если ее кинут под карету, мне крышка.
– Спрячься в экипаж с другой стороны, он бронированный.
– Нет, – сыщик упрямо сдвинул брови. – Двое внутри – это слишком много. Предлагаешь мне дезертировать с поля боя? Нет.
– Тогда чего ты хочешь от меня?
– Подстрели метальщика раньше, чем он кинет снаряд. У тебя будет идеальная позиция, как в партере театра. Вот только и пули будут все твои.
– Насчет бомбы понял, – ответил Имадин. – Ты прав: если кто и увидит метальщика, так это я. Попробую.
– А потом сразу беги в магазин.
– Ну уж нет. С тобой всю тамашу пропустишь. Ты думай о себе, ладно? А я сам как-нибудь разберусь, куда драпать.
Через час статский советник Трембель вызвал к себе Лыкова. В кабинете чиновника Алексей Николаевич увидел бравого ротмистра Чачибая.
– Арзакан Георгиевич, ты нашел место, где на нас нападут? Осталось полдня.
– Нашел, дорогой, нашел. Для этого мы тебя и позвали.
– Где?
Грузин подошел к плану города и ткнул карандашом в площадь Солдатский базар:
– Здесь.
Коллежский советник был вынужден согласиться:
– Да, мимо нее мы никак не проедем.
– Тут сходятся сразу несколько улиц, – пояснил Чачибая. – Базарная, Графская, Пушкинская и Мухранская. Очень удобно для бандитов: они будут подтягиваться со всех сторон по два-три человека, чтобы не вызывать подозрений. А я заранее рассажу своих конвойцев по ближайшим духанам. Дадим им соединиться – и ударим.
– Но пусть сначала нападут, – заявил Лыков.
– Конечно. Брать, так с поличным.
Трембель спросил из-за плеча ротмистра:
– Алексей Николаевич, не хотите привлечь к операции своих пограничников?
– Не хочу, Карл Федорович. Они подчинены мне для другого, разрешение на участие в бою может дать только министр финансов Коковцов.
– Ну ладно, справимся своими силами. Я и полицию не хочу привлекать. Там много слабого элемента, еще проболтаются. Конвой князя Голицына – самая надежная сила. А вы держитесь настороже. Главное, опасайтесь трамвайщика! Он постарается выстрелить вам в спину.
– Скиба будет в карете, а я снаружи.
– Тоже очень опасно.
– Арзакан Георгиевич со своими головорезами прикроют. И потом, не впервой, я в таких переделках уже бывал, что…