Тут дверь открылась, и просунулся городовой.

– Эта… чего тут делается?

– Коллежский советник Лыков из Департамента полиции проводит задержание мошенников, – пояснил Азвестопуло. – Ты, братец, приведи-ка сюда понятых. Сейчас обыск начнем.

– Лыков… – пробормотал помощник пристава и закрыл лицо руками. – Я пропал!

– Позвольте, что за вторжение? – возопил Злогостев. – Полиция уже была здесь! Господин Дулайтис арестовал ворованные доходные бумаги, мы как раз сейчас составляли акт.

– Да ну! – оскалился одессит. – А я, значит, налетчик?

– Конечно.

– Что же твой Дулайтис бумаги арестовал, а меня нет?

– Э-э… А вы убежали.

– И никто за мной не погнался?

– Так бумаги описывали, не до того было.

Помощник пристава приободрился и вскочил на ноги.

– Я протестую! Нет, я сам вас сейчас арестую! Здесь заговор. Вы заодно с этим грабителем? Городовой, ко мне!

Лыков взял предателя за физиономию и сделал смазь по рецепту «Очерков бурсы» Помяловского.

– Молчи уж, тварь. Из-за таких полицию и презирают.

– Как вы?..

Тут коллежский советник вынул из кармана два листа бумаги, исписанных убористым почерком.

– Опись давно составлена. Сейчас мы по ней сверимся, и все станет ясно. Где серии?

– В шкафу, – пробормотал кассир, не сводя глаз с лыковских листков. Он сразу понял, что ему конец.

– Да, забыл вам представить. Чиновник особых поручений Департамента полиции Сергей Манолович Азвестопуло. Ну, дошло теперь, идиоты?

Через два часа состоялся первый допрос Дулайтиса. Лыков провел его совместно со следователем по особо важным делам Окружного суда Мамамтавришвили. Ни Ковалева, ни Трембеля сыщик не позвал.

Следователь предоставил инициативу питерцу, а сам больше слушал.

– Итак. Вы помощник пристава Авлабарского участка коллежский секретарь Иван Фомич Дулайтис. Я обвиняю вас в мошенничестве, совместно с кассиром второго разряда Тифлисского губернского казначейства Злогостевым. Что имеете сказать в свое оправдание?

Дулайтис с ходу начал юлить и отпираться:

– Это недоразумение! Я пришел к господину Злогостеву, своему знакомому, с частным визитом. Те пятьсот рублей, что нашли при мне, суть заем, который дал мне Злогостев. Все обвинения в мошенничестве я отрицаю.

Алексей Николаевич молча положил перед арестованным протокол допроса кассира. В нем титулярный советник полностью признавался в содеянном. Хотел присвоить заведомо краденые доходные бумаги, для чего позвал полицейского чиновника. Чтобы тот напугал и выгнал вора, пригрозив арестом. Заплатил за это помощнику пристава Дулайтису пятьсот рублей. Сговорились они заранее, по приказанию неизвестного лица, которое руководит всеми махинациями в казначействе.

Коллежский секретарь прочел показания и покрылся пятнами.

– Виноват! Дозвольте принести повинную?

– Сразу надо было виниться, – отрезал сыщик. – Теперь, после показаний кассира и рапорта сыскного чиновника Азвестопуло, ваша вина уже бесспорно доказана.

– Виноват…

– Но, – голос коллежского советника смягчился, – учитывая вашу прошлую службу, так и быть, даю вам поблажку. Суд учтет добровольное признание вины и помощь следствию. Но только честно, без утайки!