Вот что ему скажу? Да не знаю я! Но мне это не нравится… Сильно не нравится… И как – будто мало нам того, что ворота неизвестным образом оказались закрыты, кстати, как мы прошляпили этот момент? Так еще и свет фар, до этого хоть как-то освещавший окружающее пространство, начал терять яркость, пока совсем не погас. Нейросеть, конечно же, автоматически перешла в режим ночного видения, по обзор сократился колоссально, чего уж тут говорить.

– Черт! Черт! Черт! – дядя ударил по штурвалу руками, выплескивая эмоции.

Ну да, приятного мало… оказаться запертыми в темноте, в помещении с кучей останков, двумя трупами за спиной, отрезанными от единственного средства, способного увезти нас отсюда… Это я еще не упоминаю про непонятного монстра, бегающего где-то рядом.

Красота! Странно, но непонятное беспокойство, терзавшее меня все то время, пока мы тут находимся, куда-то исчезло… Надо же… Я абсолютно спокоен, и пытаюсь придумать, как мы будем выбираться из этой задницы… Наверное, я подспудно чувствовал, что все так и закончится, и теперь могу успокоится. Мы в заднице…

– Хватит машину ломать. – дядя чего-то совсем сорвался. – Че делать будем? – спрашиваю у методично выламывающего штурвал Ники.

– Да не знаю! – восклицает он в ответ.

Мда… Вообще-то, теряться в разных там экстремальных ситуациях должен я, но сейчас почему-то у дяди, вроде как более опытного и подготовленного происходит срыв. Ну раз не знает он…

– Бери свою бомбу. И успокойся уже. – Тоном не терпящим возражений четко отдаю распоряжение, вставая из кресла. – Пойдем искать выход. Че ты вообще психуешь? – перехватив поудобнее игольник, собираюсь уже идти в сторону заднего отсека, в котором есть люк.

– Блин, и правда, чего это я? – Ники оставляет в покое почти оторванный штурвал и тоже поднимается с кресла.

Внезапно кабина приседает, будто на нее упал большой груз. Я замираю… Черт… Похоже накаркал… Цок-цок-цок… Опять в ушах этот цокот непонятный… Смотрю на Ники, тот тоже замер, поднеся к губам палец, мол тихо…

Цокот, я понял, с чем он у меня ассоциируется – когда стучишь ногтем по стеклу, вот тот же самый звук, только громче…

– Люк… – одними губами шепчет дядя, но я его все же понимаю.

Вспоминаю, что у меня с собой есть еще и взрывчатка, аккуратно вытаскиваю один брикет и активирую детонатор на подрыв при ударе. Перехватываю игольник одной рукой и медленно, стараясь ни обо что не споткнуться, начинаю двигаться в сторону кормового отсека. Ники, так же осторожно, следует за мной, взяв на прицел дверной проем.

Идти недалеко, но торопиться не стоит. Остановившись в полушаге от выхода, прислушиваюсь. Вроде тишина… По крайней мере, цокота неслышно. Собравшись с духом, делаю шаг вперед и чуть не получаю разрыв сердца.

Прямо перед лицом у меня, в сером свете после обработки нейросетью, застыла зубастая пасть с огромными глазами, не имеющими зрачков. Чисто рефлекторно отпрянув, падаю назад, надавливая пальцем на спусковой курок игольника. Морда исчезает мгновенно, но я уже не могу поймать равновесие, поэтому спиной встречаюсь с поверхностью пола кабины, продолжая стрелять уже в крышу.