Наконец Вельшин остановился у одной из дверей, низко согнулся и церемонно постучал.

– Входи, брат или сестра, – раздался изнутри знакомый приторный голос.

Комната, просторная и светлая, была в меру заставлена мебелью и хорошо протоплена. Петр в засаленной одежде и со стоящей дыбом пегой бороденкой возлежал на уютном кожаном диване, закинув черные от грязи голые ступни на его изящно выгнутую спинку. Он кивнул Лиде и широко улыбнулся ее сопровождающему:

– Благодарю тебя, брат Игорь. Сегодня ты хорошо послужил мне. А теперь иди, возвращайся к жене и милым деткам.

И обеими руками изобразил некий благословляющий жест. Лиду замутило. Вельшин, едва не рыдая от восторга, задом покинул комнату.

– Садись, милая, – переключил внимание на девушку хозяин. – Тебя ведь Лидой зовут? Давно тебя поджидаю.

И, шустро спрыгнув с дивана, встал напротив. Он был ниже Лиды на целую голову, но держался горделиво, высоко задирал нос.

– Почему вы меня ждали?

– Разве это не очевидно? Такие, как мы, не каждый день встречают друг дружку. Ты решила, что я ничего не знаю о вечниках? Это не так, просто ты появилась слишком неожиданно. Когда я уже почти потерял всякую надежду однажды встретить родственную душу.

«По-моему, трудно даже вообразить менее родственные души, чем твоя и моя!»

Петр между тем проявлял явные признаки радостного возбуждения, потирал руки, прерывисто вздыхал. Это начинало слегка тревожить девушку: не полез бы с нежностями или еще что-то в этом роде. С этим дохляком она, конечно, справится, но уж очень он мерзок.

– Тут недавно появился один человек, – вдруг интимным шепотом сообщил Петр. – Интересовался тобой. Такой же, как мы, да только дюже сердитый. Мне он не внушил доверия, и я решил до поры запереть его в одной из наших построек.

Лида занервничала, соображая. Кто это мог быть? Сергей?! Но зачем? Захотел сам прикончить Петра, чтобы получить очередной талант, но просчитался и не сумел справиться с этим дохляком в одиночку?

– Хочешь взглянуть на него? – предложил Петр, натягивая сапоги. – Вдруг твой знакомый? Если так, я немедленно верну ему свободу. А потом уж мы с тобой почаевничаем и вволю наговоримся.

Наверно, это был наилучший вариант, и Лида с готовностью кивнула. Если там и вправду Сергей, она потребует освободить его, и, возможно, вдвоем… но нет, даже думать об этом страшно, пусть Петр и не заслуживает жизни.

Лжеапостол, испуская кислый душок немытого тела, прошел мимо нее, пинком распахнул дверь и повел девушку сначала на первый этаж, а затем прочь из дома. Через пару минут они уже стояли у каменной постройки с массивной дубовой дверью. Выглядела она как неприступный форпост.

– Здесь в дверке есть глазочек маленький, – взволнованно зашептал Петр. – Ты пойди да в него загляни: все как на ладони видать.

Лида так и сделала. Она приподнялась на цыпочки и прильнула глазом к стеклянному кружку. В этот миг чужие руки грубо обхватили ее тело, притиснули к двери. Она вскрикнула и начала отбиваться, однако большинство ударов пришлись по двери. Та оказалась незапертой и легко распахнулась. Но руки Петра удерживали, не давали проскочить внутрь. Потом раздался треск отрываемого кармана куртки, что-то стукнуло по коленке – упал на каменный порожек телефон. Видимо, это и было целью Петра: он немедленно растоптал аппарат, а потом со всей силы ткнул девушку кулаком в основание шеи, придавая ускорение. Она пролетела аж до противоположной стены, больно врезалась лбом и ободрала ладони.