Первый министр граф Панин, ведавший иностранной коллегией, человек осторожный, не терпевший авантюризма, относился к его планам с угрюмым молчанием, а когда понял, что сии замыслы одобряются самой императрицей, подал в отставку. Екатерине не пришлось колебаться, на ком остановить выбор. Место Панина занял Потемкин. Императрица считала себя человеком смелым и слепо поощряла служивших ей «смелых гениев». Без смелости славы не обретешь, а что за жизнь, когда нет славы!

Присоединение Тавриды представлялось Потемкину делом не таким уж сложным. Нужно было любыми средствами заставить хана добровольно отдать ханство России, принудить тамошних жителей присягнуть российской императрице — вот и вся морока. Юридической основой для таких действий должны были стать статьи Кайнарджийского трактата.

В своей затее Потемкин не учел лишь одного — того, что на Крым продолжала претендовать Порта. И тоже ссылаясь на статьи Кайнарджийского договора.

Вокруг того, как следует понимать те или иные статьи договора, между некогда воевавшими сторонами разгорелся настоящий спор. А когда возникает спор, пылким становится даже холодный ум. Русские приписывали себе главенствующее положение на полуострове на том основании, что им принадлежали здесь важнейшие крепости. В то же время ссылка в договоре на Магометов закон между татарами и султаном давала повод Порте выискивать здесь свои права.

Горячие прения, грозные намеки, неисполнимые требования проявлялись одно за другим. Желая заставить турок быть сговорчивее, Россия придвинула к южным границам войска, состоявшие из 58 полков. Командующим войсками был объявлен Румянцев. Со своей стороны Порта тоже стала усиливать свою армию, делая вид, что угрозы северного соседа ей совсем не страшны, и она готова во имя Аллаха, торжества «Магометова дела» возобновить кровопролитную войну.

Спор обострился до того, что солдаты обеих сторон полезли было в пороховницы. Однако в последний момент здравый смысл взял верх, и представители сторон снова (в который уж раз!) сели за стол переговоров. Пришлось пойти на взаимные уступки. В дополнение к мирному договору было объявлено, что крымский хан при посредничестве России уступает Порте степи между Бугом и Днестром для составления Очаковской провинции. В уплату за это султан публично отказывался от своих притязаний на Крымское ханство. Султан согласился довольствоваться тем только, чтобы при каждом избрании хана ему особым посольством доставлялась о том весть и чтобы при получении сей вести он выдавал бы новому хану благословительную грамоту по предначертанному образцу, не вмешиваясь в мирские дела ханства и уважая полную его независимость. Россия в свою очередь обещала после выдачи такой грамоты хану Шагин-Гирею вывести свои войска из Крыма.

Искры войны, угрожавшие вызвать пожар, стали угасать. Россия приступила к отводу своих войск. Но делалось это слишком медленно. Русским явно не хотелось уходить из Крыма. Да и был ли смысл уходить, когда Потемкин уже действовал вовсю, чтобы взять Тавриду под Российскую корону?