Позднее полковник Петерсон рассказывал, что, получив письмо фельдмаршала, верховный визирь обрушил на австрийцев поток брани. Нет сильнее ненависти, чем та, что загорается к тому, кто из друга превращается во врага. Визирь выразил австрийскому посланнику резкий протест. С того момента не стал он слушать и французского резидента.

Так это было или не так, но на свое послание Румянцев получил весьма благожелательный ответ. Визирь сообщил, что Порта не желает более терять понапрасну драгоценное время и всемогущий султан будет рад принять русское посольство.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал Румянцев Репнину, показав ему послание визиря, — опасные подводные камни, кажется, остались позади. Собирайте посольство — и с Богом!..

В истории русско-турецких отношений такого внушительного посольства не было еще ни разу. В свите поела князя Репнина насчитывалось до 500 человек: 18 обер-офицеров, 4 штаб-офицера, 13 строевых офицеров; 12 греческих офицеров, гусарские, кирасирские и гренадерские команды, трубачи и литаврщики, пехотные музыканты, певчие, гайдуки, скороходы, дворяне посольства, пажи, лекари, переводчики, секретари — все чины не упомнишь.

Посольство вступило в Константинополь через Адрианопольские ворота. С распущенными знаменами, с музыкой и барабанным боем Репнин ехал на богато убранной турецкой лошади, высланной ему самим султаном. В седле держался величественно, как и подобает представителю страны-победительницы. Его супруга, утопая в мехах, следовала в открытой коляске.

Жители города высыпали на улицу, чтобы своими глазами посмотреть, какие они, эти русские, с которыми так долго враждовали и которые теперь ехали к ним не с войной, а с миром. Местами возникали такие толпы, что турецким чинам, сопровождавшим посольства, приходилось освобождать дорогу силой.

Вид города будоражил воображение русских. Здесь все было не так, как в России. Плоские крыши приземистых глинобитных строений, высокие минареты, купола, сверкавшие позолотой, зелень деревьев, Яркая пестрота одежд, блестящие украшения на чалмах и кинжалах риджалов, коричневые полуобнаженные тела черни — в другом месте такого не увидишь. Нищета и роскошь были рядом, заявляли о себе вызывающе.

Смеркалось. К месту расположения посольства прибыли уже при свете факелов. Здесь русских ждали роскошные апартаменты. Посол с супругой устроился в двухэтажном дворце, построенном в европейском стиле, с большими залами для приема гостей и комнатами-боковушками для прислуги.

По предварительной договоренности, визирь должен был принять русского посла 28 ноября. В назначенный день Репнин вместе с поверенным в делах полковником Петерсоном, маршалом посольства Булгаковым и двумя секретарями направились в визирский дворец. У парадного подъезда их встретили переводчик и два чиновника, к которым вскоре присоединился первый церемониймейстер Порты. После обмена обычными приветствиями русских пригласили в помещение.

Зал, куда их ввели, оказался таким большим, что Репнин не сразу заметил идущего ему навстречу невысокого человека с узкой полуседой бородкой. То был сам визирь.