— Ты так мило ревнуешь, Черкасов! Думал, прямо в тачке демонстративно еë и…

— Иди нахрен, — перебиваю его, страдальчески смотрю в небо. — Со своими фантазиями.

— Завязывай.

— Завязывай еë жрать!

— Роскошная. Влекущая. Неприступная. На внимание не отвечает, принимает как должное. Понравиться не пытается. Это знаешь какой азарт?

— Знаю.

Сталкиваемся взглядами.

— Иммунитет к мужикам парадоксальный какой-то.

— А ты уже все разглядел и облизал…

— Понять хотел тебя.

— Понял?

— Понял. Как еë Родион упустил?

— Он фуа-гра от печёночной консервы не отличает, все чили заливает, коксом занюхивает. Под ними разницы никакой…

— Мм.

— А иммунитет там и правда зверский. Обижали еë. Как самому сквозь броню прорваться не знаю.

— Обижали? Скоты… Наследница нехилого состояния, вроде как была.

— А это, Ваха, ничего не решает. Только усугубляет. Не просто же так она открестилась от всего.

— Мда…

Ревную дико. Потому что понимаю, появись Вахтанг на год раньше в нашем бизнесе, была бы Злата сейчас его женой, а не моей. Он не Родион, оценил бы её сразу. И по возрасту он к ней ближе. Да и гораздо удобоваримее, теплее меня.

И думает он сейчас ровно об этом же, уверен. Это факт тяжело принимать! Опять сталкиваемся взглядами. Неужели нам придется попрощаться? Я как-то сроднился с ним. Ваха душевный…

Но он отводит свой, смягчая ситуацию.

— Ты хоть не обижай…

Киваю.

Оборачивается на шумную компанию. Молодняк лет двадцати. С открытыми бутылками шампанского, долбящей басами колонкой в багажнике. Девчонки с ними, веселые, немного развязные, пестрые… Поцелуи взасос. Хохот. Газующая тачка…

Ровесники Златы.

Кураж у них и отрыв. Беззаботные!

А у моей два ребенка. Три. Один — инвалид. Работа. Муж — ревнивый озабоченный маньяк. Вечно, блять, занятой! Бывший — уëбок с угрозами. И проблем…

Мне больно за неë. Нужно что-то делать…

В Москве нас встречает кортеж из охраны.

— Ого! — присвистывает Ваха.

— Не хочу, чтобы она боялась, — поясняю я.

— Ты же пасëшь Дагиева.

Да, у меня человек в его охране. Но…

— Увы, только одного из братьев. От второго можно ждать сюрпризов.

— Ему не до вас. Он от ментов бегает. Но ты, конечно, прав, лучше перестраховаться.

— Да и холодная война с братом сегодня превратится в полноценные боевые действия. Хер его знает, что ему в голову стукнет.

Пожимаем друг другу руки.

— До завтра.

Проходя мимо охранника, выдергиваю из его рук телефон в котором он завис.

— Куда ты смотришь? Куда ты смотреть должен?!

— Эм… Извините, Демон Альбертович… Тьфу ты! — с досадой морщится. — Демид Альбертович.

Рассерженно смотрю ему в глаза.

— Макс! — рычу на начальника охраны. — Взбодри персонал. Мешки сонные. Прошлого раза мало?

— Сделаем! Больше не повторится.

— Военное положение у нас. Едем в отцовский дом.

Пока, по крайней мере — военное.

За спиной Златы и Тихона тут же материализуются двое. Ещё один открывает им дверь в машину.

На заднем сиденье Варя в детском кресле и Тихий. Сажусь за руль. Встречаемся со Златой пальцами, сжимаем кисти в замок. И минуту просто молча кайфую. Потому что… чувствую себя целым, сильным, наполненным, нужным. На своём месте. Энергия кипит в груди!