— Помню. С держателем контрольного пакета всë понятно, он кашу варит.

— Ты что оформил пакет на меня?! — шепчу я шокированно.

— Не нервничай, Ваха. Людей успокой. Она будет на собрании. Перезвоню.

— Не буду я!! — всплескиваю руками. — Зачем ты оформил его на меня?! Зачем заверил их?! Выкинул бы эти бумаги и всë!

— Я не отбираю свои подарки.

— Не поеду! — расстроенно падаю на стул.

Родион не единственная угроза. Дагиевы здесь не найдут, а там я опять в фокусе! Может, это уже мои фантомные страхи. Но… Спокойнее здесь!

Варя, увидев, что я нервничаю, тоже начинает кукситься. Забираю её из рук Дэма.

Телефон Черкасова снова звонит. Он опять ставит на громкую. Расстроенно смотрю в окно. Варя, воспользовавшись моментом, погружает обе ладошки в остывшую кашу.

— Слушаю.

— Демид, почему телефон отключен? — женский голос.

У меня от неожиданности всë обрушивается внутри. И болезненно сводит. Я внимательно смотрю на его лицо, пытаясь уловить, кто это. Его лицо спокойно.

Жить в разных городах… С его-то аппетитами! И умирать каждый раз от того, что там может быть другая женщина?

Прижимаюсь щекой к дочкиной макушке, умирая заранее. В груди горит. Значит, буду умирать… Потому что я сначала мама, а потом уже жена.

— Что-то случилось? Ваха на связи был.

— Случилось. Звонила Нина Андриановна. Там… Наталья, чуть Марка не угробила. Нина Андриановна очень ругалась, что никому из вас нет дела до ребёнка.

— Как? Там же квалифицированная няня!

— Уволила она няню. Посадила ребенка в ванночку для купания, а сама вышла куда-то. Нахлебался… Скорую вызывали. Хорошо, что кто-то из прислуги оказался рядом.

Дэм смотрит мимо меня не моргая.

Меня начинает трясти от ужаса. Я крепче сжимаю Варю. Словно это случилось с ней. На глаза наворачиваются слезы.

— Нина Андриановна просила тебя вмешаться. Говорит, это не первое происшествие. Наталья пьет… официально — антидепрессанты. Но прислуга перешептывается, что запивает спиртным.

— Твою мать! — подскакивает на ноги. — Ну что я могу сделать-то, Регина?! Другую няню найти?

Сжимает пачку, сигареты ломаются, табак летит на пол.

— Ну, сделай уж что-нибудь. Так ведь нельзя. Ну не нужен он никому, хоть в интернат хороший отдайте. Там хотя бы безопасно…

Скидывает вызов, отворачиваясь к окну. Засунув руки в карманы агрессивно смотрит вперёд.

Я представляю, мою Варюшу в интернате, с чужими людьми, без мамы. И меня накрывает. Бедный малыш! Часто моргая ресницами, дышу глубже. Ну и кому нужно это золото, когда оно даже детей не может защитить от вот этого?!

— Давай его заберем, — не выдерживает моë сердце.

— Поедешь?

— Поеду… — реву я.

Всë опять на слишком больших скоростях. Времени и возможности побыть вдвоем, поговорить обо всем, расслабиться нет. Я еë тороплю. Во всех смыслах. Снова.

Но мы приедем домой, я…

Притормаживаю еë перед тем, как посадить в машину.

— Я обещаю, что дома всë время, что смогу вырвать из бизнеса будет принадлежать тебе и семье.

— Тиша болеет, неужели нельзя отложить на неделю? — вздыхает Злата. — Мы бы приехали чуть позже.

Сжимаю крепче её кисть. Целую в ладонь. Прижимаю к своему лицу.