«Эх, Шпагин, Шпагин…»

Олег было потянулся рукой к плащ-палатке, в которую был завернут капитан, но Маслов отстранил его:

– Лучше не смотреть.

Зубов устало опустился на порог дувала и таким же хриплым голосом, что и Шпагин полтора часа назад, потребовал рацию.

От напряженного, но уверенного голоса комбата в наушниках стало чуть легче. Выход должен быть. Мы его найдем. Не надо только паниковать, чувствовать себя обреченными. И как-то сразу заработал мозг, перемалывая все факты и логические цепи и варианты решений.

– Сколько же их там? – спрашивал комбат.

– Точно не скажу, сотни две, может, больше. Но чувствуется, атаковала только часть.

– Как же вас вытащить? «Вертушки» посадить можно?

– Нет, посбивают с высот.

– До темноты продержитесь?

– Нет, патронов не хватит.

– Что же, мать твою, ждать, когда вас перебьют? – взорвался комбат и замолк.

Молчал и Зубов, как бы давая возможность мозгу перелопатить еще несколько вариантов.

– Маяк! Я Мажор, – едва успел сказать Зубов после минутного перерыва позывные, как рация ответила:

– Я слушаю.

– Докладываю решение. На равнину духи не выпустят, это точно. Основные силы их сосредоточены позади нас. Мы приперты к хребту. Считаю единственным выходом уйти еще дальше в горы, оторваться от них и вернуться на вертолетах.

– Как же ты уйдешь с ранеными и убитыми? Под обстрелом?

– Нужен мощный бомбо-штурмовой удар по окружающим базу хребтам и одновременно задымить ущелье. Тогда я уйду.

– Авиация может находиться в твоем районе не больше пятнадцати минут. Успеешь?

– Успею, – твердо ответил Зубов, посмотрел на обступивших его разведчиков, которые слушали разговор. Они закивали ему головами, и он еще раз повторил, уже от имени всех: – Успею.

– Самолеты будут над целью через двадцать минут, – прозвучал четкий голос полковника и неожиданно добавил тихо: – Готовься, сынок.

Зубов уже был тем же Зубовым, которого отмечали в военном училище за самообладание, хладнокровие и четкие действия. Голос его звучал теперь звонко и уверенно:

– Скрытно приготовиться к движению. Разбиться на группы. Распределить, кто несет раненых и погибших. Аслов с четырьмя бойцами прикрывает хвост роты. Все оставшиеся гранаты передать этой группе. Отделению спецминирования двигаться вместе с группой прикрытия и по команде Маслова минировать узкие места, чтобы задержать противника. Сигнал к началу движения – разрывы дымовых бомб в ущелье. В течение пятнадцати минут мы должны преодолеть подъем вон на тот хребет. Вопросы есть?

Вопросов не было. И Зубов добавил:

– Надо успеть, мужики. Это наш единственный шанс.

«Через двадцать, нет, через пятнадцать минут появятся самолеты. Затем еще пятнадцать минут здесь будет кипящий котел огня, дыма, грохота. За эти пятнадцать минут надо вскарабкаться вон на тот хребет».

Морщинистый, рыжевато-серый, без единого кустика, ближайший подъем на хребет начинался сразу за базой скальной грядой. Неизвестно, есть ли здесь проходы, неизвестно, есть ли за хребтом какая-нибудь площадка для вертолетов. Ничего не известно. Известно только, что надо выжить, ускользнуть, вынести убитых и раненых. «А там уж присмотримся…» – Зубов оглядел напружинившихся, готовых по его команде рвануться разведчиков. «Камни не только моджахедов спасают, они спасут и нас», – подумалось ему, и в это время ударил по ушам грохот. Как спринтеры на звук стартового пистолета, ринулись разведчики, хотя он и не успел дать команду. И сам он побежал, ныряя в лабиринты между камнями.