– Слышь, Сергей, можно тебя на пару слов, – попросил я. Кондратьев удивился, но позволил отвести себя туда, где нас не слышали.

– Такое дело, Серёга. Есть у меня одно нехорошее предчувствие: этот Лёнька – не так уж прост. Если начнёт тебе вдруг хвалиться, что даст дёру из тюрьмы, пожалуйста, прими его слова всерьёз и постарайся, чтобы он оказался в таком месте и с такой охраной, чтобы у него ни малейшего шанса на побег не было, – попросил я.

– Жора, я не понял – ты это чего? – открыл рот Кондратьев.

– Ничего. Я же сказал – предчувствие. Нам, оперативникам, без чуйки никак нельзя. Ну что – договорились?

– Конечно, Жора! Ты не волнуйся, будет мотать срок до конца как миленький, а то и вовсе под расстрельную статью попадёт, – кивнул он…

…Вот моя деревня, вот мой дом родной. Вернее, родное уже теперь здание губернского уголовного розыска. Три недели моего отпуска по ранению пролетели как один день. Мигнул и не заметил.

Даже соскучиться не успел.

Я прошёл мимо часового, поздоровался с дежурным и вдруг поймал на себе его напряжённый взгляд.

– Товарищ Быстров, – как-то неуверенно заговорил он.

– Точно! Он самый! – хмыкнул я.

– Вы к товарищу Смушко прямо сейчас подойдите, пожалуйста. Он сказал, чтобы я вас к нему сразу бы направил.

– Ну раз сказал, значит, сделаю.

Я постучал и вошёл в кабинет начальника губрозыска.

– Товарищ Смушко!

Он поднялся из-за стола.

– Привет! Ну – как съездил?

– Да хорошо съездил. С Катиного мужа сняли все обвинения, он вернулся к прежней работе.

– Значит, помог сестре, – протянул начальник, почему-то избегая смотреть мне в глаза.

Я понял: происходит что-то неладное. Неспроста у Смушко вид как у побитой собаки. Такое чувство, что ему стыдно передо мной.

– Что-то случилось? – вскинув подбородок, спросил я. – Говорите прямо, товарищ Смушко.

– К сожалению, да, – решился он. – Ты, наверное, слышал: милицию и уголовный розыск сокращают.

– Слышал. По-моему, идиотизм.

– Идиотизм, – подтвердил Смушко. – Многие так считают, не только ты. Но, к несчастью, нас тоже эти веяния не обошли стороной.

– И что – много народу на улицу отправляют? – похолодев, произнёс я.

– Двадцать процентов от штата. – Он помолчал. – Жора, ты извини – я не смог отстоять тебя перед Кравченко. В общем, он через губком и губисполком провёл решение о том, чтобы ты попал под сокращение. Я делал всё, что в моих силах, но это не помогло. Ещё раз прости меня, Георгий, но тебе придётся сдать служебное удостоверение и оружие.

– Есть, – с трудом проглотив подступивший к горлу тугой комок, ответил я…