– Прикоснись к шару! – закричала племянница Яробора, – немедля!

Я приподнялся на локте и сел на колено, обернувшись к своим друзьям. Шурочка стояла у самой кромки купола, зажав рот ладонями, а Ангелина привстала на цыпочки, чтоб лучше всё видеть. Остальные просто замерли с хмурыми до невозможности лицами.

Я встал. И тут орда взорвалась рёвом. Вся эта масса опасных тварей хлынула в мою сторону. Я сжал клинок и приготовился к последнему бою. Ни добежать до своих, ни отбить атаку я не сумею.

Твари всё приближались, сокращая дистанцию.

– Шар! – снова донеслось до меня сквозь рёв монстров.

Мне было не до шара. Как в старом замедленном кино я видел приближающихся тварей. И клинок. Он почему-то не помогал.

До смерти осталось три, две, одна секунда. Всё.

Я видел Мясника, поднявшего пятизарядный обрез, похожий на револьвер. Видимо тот самый, который проник в мою квартиру.

Я видел другого Мясника, занёсшего непонятное оружие вверх.

А потом…

Потом Мясник выстрелил в Мясника. Мир сорвался со стоп-кадра, и в месиве тел псы рвали псов, орки в упор расстреливали орков. Вокруг свистели пули и клинки. Огромный чёрный тролль долбил щитом остервенело визжащего кабана.

– Шар!

Я сделал шаг. Мясник оттолкнул меня и единой очередью выпустил в трёх псов синие пули, а потом стал бить их прикладом.

Мне пришлось снова встать с колена и, не обращая внимания на этот сюрреализм ада, сделать новый шаг. Их всего десять.

Шаг. Мясника повалили на землю и начали отгрызать ему руки.

Шаг. Рядом на землю, почти рухнув в крутом пике, приземлился изорванный ветвями деревьев дракон. Его всадник открыл огонь по наступающим слева ордам. Тёмный эльф что-то орал, но его крик тонул в общем рёве тварей и рёве многоствольного пулемёта.

Шаг. Два кабана начали рвать друг друга огромными клыками, способными вспороть металл бронетранспортера.

Шаг. Эмиссар всё так же висел, ожидая чего-то.

Шаг. Мимо пронеслась сиреневая пуля, а потом здоровый орк, расправив и разведя руки, заслонил собой меня от пулемётной очереди.

Шаг. Ещё шаг. И ещё. Мои пальцы коснулись сияющей сферы. Мир снова сорвался, сменившись ударом обо что-то.

А когда я выдохнул и открыл глаза, то увидел склонившуюся надо мной Шурочку, ревущую навзрыд.

– Живой, живой, – шептала она.

Я осторожно встал. Поляну заливал яркий свет и наполняла тишина. Люди обступили нас по широкому кругу, держа оружие на изготовку. А у самого купола, внутри, висел в воздухе эмиссар. Он отпустил Лугошу, и та теперь держала за руку хмурого и озадаченного Яробором.

Помимо эмиссара у купола стоял ещё и тёмный эльф. Эльфийка, одетая в обычный ярко-красный сарафан. Она широко улыбалась и сверкала большими глазами. Один из которых был голубой, а другой зелёный.

– Иди, разбирайся, – раздался над ухом шёпот Ангелины. – Я уже ничего не понимаю. Ты заварил эту кашу, расхлёбывай.

Она легонько толкнула меня в спину. Я коротко взглянул на зарёванную Шурочку и сделал несколько осторожных шагов к врагу, а потом уставился на знакомое до боли лицо эльфийки.

– Аня? – тихо спросил я.

– Так получилось. Прости, – негромко ответила она, пожав плечами и стиснув в напряжении пальцы на тонких плечах Марфы.