— Ого! — воскликнул штабс-капитан, разрывая обложку «Войны и мира». — Это, как я понимаю, клише на сотенные, — заключил он и вынул две пластины. — А это, — он разорвал обложку второй книги, — на червонцы и пятерки.

— Надо полагать, что пресс, резак, печатный станок и прочее оборудование всей фальшивомонетной фабрики находятся в том самом товарном вагоне, который направляется в Тифлис? — вмешался в разговор Каширин. — Так?

Задержанный молчал.

— Вам все равно придется рассказать, кому этот груз предназначался, — заявил штабс-капитан.

Кульчицкий почувствовал, как эти слова застучали у него в висках маленькими противными молоточками. Он на секунду прикрыл глаза. Стало немного легче.

— В противном случае, — продолжал Авилов, — вас повесят как шпиона раньше, чем вы думаете. Вы и недели не протянете. А так мы подарим вам три-четыре месяца, а может, и полгода (все зависит от вашего желания сотрудничать с нами). А если за это время Россия успеет разбить Германию — о чем вы должны молить господа, — и та подпишет капитуляцию, то у вас появится шанс перейти из статуса шпиона в положение простого военнопленного. Это сохранит вам жизнь.

Кульчицкий смотрел в пол. Было видно, как на его лице нервно заходили желваки. Он только шевельнулся на стуле.

— А актер из вас получился бы отменный, — усмехнулся Клим Пантелеевич. — Так умело гримироваться! Вы даже подушку подсунули под сорочку, чтобы казаться толще. И усы, как у Дрогоевского приклеили. Для этого, правда, пришлось лишиться своих. Словом, мастер перевоплощения. Сбили с толку несчастного таможенного комиссионера. Только вот зачем ему фальшивые десятки всучили? Чтобы над нами потешиться? По-моему, это перебор, не находите? Вы почувствовали себя виртуозом и слишком заигрались,

Послышался стук в дверь и в комнате показался смущенный начальник станции. На нем был надет пиджак статского советника.

— Прошу прощения, господа. Но тут «Молния» из Киева для господ Авилова и Ардашева.

— Позвольте, — штабс-капитан открыл конверт, подошел к Ардашеву и прочитал вслух: — «Труп Дрогоевского найден в Днепре тчк п‑к Кукота тчк».

Неожиданно Кульчицкий подскочил, ринулся к большому венскому окну, прыгнул на стул и разбил стекло ногой. Послышался звон. Но вместо того чтобы выпрыгнуть на улицу, он поднял скованные руки за голову и со всей силы вогнал острие торчащего в раме осколка в шейную часть своего подбородка. Кровь брызнула фонтаном. Под тяжестью человеческого тела стекло легко вошло в голову. Вздрогнув, Кульчицкий просел и опустился на колени. С улицы послышался истошный женский вопль.

Начальник станции в страхе закрыл рот рукой и попятился к выходу.

— Как так, господа? — возмутился Ардашев, обращаясь к жандармскому ротмистру и Каширину. — Вы же оба были с ним рядом…

— Это случилось так внезапно… — виноватым голосом залепетал жандармский офицер.

— Да-да, — вторил ему ставропольский сыщик. — Мы не ожидали…

— Что ж, тогда позвольте считать мой долг исполненным. Канал отправки фальшивых купюр в Россию перекрыт, оборудование для фабрики по производству поддельных сторублевок захвачено и немецкий агент разоблачен. Даже клише попало в наши руки. А груз предлагаю доставить по месту назначения. Будем надеться, что в поезде нет сообщника Кульчицкого, в противном случае в Тифлисе за этими ящиками никто не придет. Теперь, господин штабс-капитан, — он повернулся к Авилову и Шабанову, — дело за вами. Не теряйте времени, отправляйтесь в Тифлис. Трупом займется господин ротмистр. Желаю вам удачи! А нам с Антоном Филаретовичем позвольте откланяться.