Галицкий подошел к большой карте, хотя очертания на ней земель и рек были весьма далеки от реальности. Так, набрасывал на глазок, используя разные карты, причем взятые в качестве трофеев у турок, оказались намного лучше нескольких европейских образцов.

– По меньшей мере, Крым составляет почти половину от всех моих владений, а по населению две трети приходится на его счет. И это только по первым прикидкам, крайне неточным и далеким от истины. Да уж – тяжелая ноша, раздавить может.

Юрий закурил сигару и задумался – население Донбасса перевалило за двести тысяч, причем совершенно неожиданно оказались новые подданные. Три небольших ногайских рода, или соблазненных предложениями Мехмета-мурзы, или смертельно испуганных поголовным бегством татар из Крыма – а сбежать за Перекоп смогла большая часть «людоловов» – сами прислали заложников и присягнули «белому падишаху».

И самым интересным оказалась совершенно спокойная реакция кошевого атамана Сирко, который одобрил решения Юрия, заметив, что «московским царям много татар верно служат».

Еще бы ногайцам не опасаться – разгром их кочевий и выход на левый берег Днепра стал жизненно важной необходимостью в новой реальности. Потому что моментально отпадала нужда в защитных линиях, обеспечивалась связь с Крымом по суше, а широкая река служила надежным оборонительным рубежом, и защитой для многих тысяч переселенцев из Правобережья. Так что война неизбежна, если ногайская орда не согласится присягнуть, или уйти на правый берег.

А еще более удивительным оказалось то, что запорожцы, беспощадно и непримиримо относящиеся к работорговле, совершенно не тронули десяток кочевий в Крыму – там не оказалось христианских невольников, хотя иной веры люди имелись. Причем, на положении чуть ли не членов рода, или, по меньшей мере, работников. Все эти татары – пара тысяч человек – также поспешили присягнуть новому «хану», и обещали преданно служить «людно, купно и оружно».

Вот этим присягнувшим ногайцам и татарам и передали часть женщин и детей, выкупленных у запорожцев, что взяли их своей добычей. Несколько десятков совсем маленьких татарчат забрал на собственный кошт сам Галицкий – идея создать собственный, своего рода янычарский корпус, показалась ему очень привлекательной.

Проводя зимой занятия с мальчишками, которые в его времени должны ходить если не в детский сад, то в первый класс, он уверился в ее правильности – они воспринимали и почитали его как отца. А потому надеялся, что новая партия «ясырей» скоро обрусеет, тем более в постоянном общении с точно такими же сиротами, но славянского происхождения. Под кадетский корпус он отвел бывший Княжий Двор, и постарался привлечь лучших учителей из тех, кто имелся – с кадрами дело было туго. Только лет через десять, никак не раньше, когда через школы пройдет значительная часть молодежи, ситуация станет благоприятной, а пока нужно исходить из существующего положения вещей.

«Война начнется следующим летом, османы взяли оперативную паузу, чтобы оценить степень угрозы, численность и вооружение противника. Провести десантную операцию им будет крайне сложно – тем более, в Крыму не осталось лояльного к ним населения среди «райя». Все в той или иной степени кровью «повязаны», столько запорожцы не перебили басурман, сколько бывшие невольники своих хозяев.